– Я люблю тебя, Леночка. Ты светлый человек и ты всё поймешь сама.
– Я не хочу понимать потом! Я хочу понять сейчас! Я нарисовала тебе ситуацию и спрашиваю – что бы ты сделала в таком случае? Неужели так сложно представить себе и ответить?
– Не сложно, малыш. Но ты ведь всё равно не поймешь, независимо от того, что я тебе скажу.
– Почему? Почему я не смогу понять?…
– Потому что если бы могла – тебе бы хватило слов моих о том, что я люблю тебя. А раз не хватает – значит, ты еще не готова понять.
– Ты о призрачной любви, да? Ах, нет… О любви небесной? О любви нереальной, да?
– Я испытываю это чувство. Оно реально.
– А толку? Что толку мне от этой любви, если я не могу тебя целовать, любить физически, скоро не смогу с тобой разговаривать? Что толку от этой любви?
– Если ты ищешь от любви толк, то это не любовь, Леночка. Поверь мне – в таком случае это не любовь.
– Саш. Ты только что мне сказала, что чувство, которое я испытываю к тебе – не любовь. Верно?
– Это сказала ты. Я не говорила.
– Но ты так подумала!
– Нет. Это подумала ты.
– А, ну да… Выходит, я не уверена в своей любви, да? И потому позволяю себе такие вещи.
– Малыш… Ты злишься. Злость – плохой советчик. Она застилает глаза.
– Мне боль застилает глаза! Ты что, не понимаешь? Мне хочется орать, скрежетать зубами и кого-нибудь убить! Прямо сейчас! Я готова отнять жизнь у другого человека, чтобы спасти твою! Я готова отдать свою жизнь ради того, чтобы ты жила!
– Ты не можешь распоряжаться жизнью, Леночка. Ни моей, ни своей, ни чьей-нибудь еще. Ты не Бог.
– Знаешь, что? Сейчас – впервые в жизни – я жалею, что это не так.
– Радуйся этому. Не нужно жалеть. У него самый большой крест на плечах. Ты даже представить себе не можешь, насколько большой.
24
С новым днем. Открыть глаза, перевернуться на живот и плевком отправить на палас остатки вчерашней водки. Твою мать…
В венах словно алкоголь течет, а не кровь. Течет, омывает сердце, проходит по капиллярам. Сука… Если бы не это сердце – можно было бы уже успокоиться. Или упокоиться? Да какая разница…
Вокруг одни стены. Гримерка, да? Ну конечно. Значит, сил хватило только на то, чтобы доползти сюда. Ну и хрен с ним. И так сойдет.
Подтянуться, пошатываясь дойти до окна и усилием воли выблевать на улицу что-то горько-едкое, мерзкое. Почувствовать, как начинает проясняться голова.
Нет! Этого нельзя допустить. На один миг получить возможность думать внятно – и всё. И снова в болото.
– Какая разница между двумя болотами, Саш? – прошептать, утыкаясь носом в коленки, а спиной – в ребристость батареи. – Если и в том, и в том ты утонешь. Никакой. Хотя нет, разница есть. Разница в том, в каком из двух ты утонешь быстрее.
Поднять руку и сунуть нос подмышку. Воняет. Значит, пили не один день. Снова сутки – или больше – выпали из памяти. Как хорошо. Еще какое-то количество часов прошло незаметно, без боли. Или боль была? Да какая разница, если она не осталась в памяти.
– Да! – заорать в ответ на настойчивый стук в дверь. – Войдите!
– Лёка, я… – остановился на пороге. Жмется, а в глазах – страх. Самый натуральный, без добавки консервантов или еще какой-нибудь хрени.
– Говори! – снова закричать и попытаться разлепить веки на правом глазу.
– Тут один товарищ… Нас зовут в Питер поработать. Хороший контракт, денег в полтора раза больше, чем здесь. Весь пакет – от жилья до сотовой связи. Поговоришь?
– Бля… – сплюнуть горькую слюну на пол и заставить себя соображать. Питер. Это всё равно – какой город. Деньги. Всё равно, сколько денег. Пакет. Тем более – по хрену.
– А это далеко отсюда? – спросить, поднимаясь на ноги и нащупывая в кармане пакетик.
– Далековато, – отвечает смущенно. Бедный мальчик. В этой кодле он совсем недавно. Как его зовут-то? Максим? Леша? Женя? Хрен знает…
– Далековато… – повторить, выуживая дрожащими пальцами пакетик из кармана. Донести до губ таблетку. Далековато – это значит поезд. Это значит несколько часов покоя, когда никто не будет никого трогать. Это значит что спустя некоторое время пить можно будет в другой обстановке. Было и еще что-то, связанное с этим городом, но вспомнить никак не удается. – Ладно, Питер так Питер. Скажи, что я согласна. И девок предупреди.
– Что? – ошалел. Удивленно смотрит. Растерянно. – А ты… Не будешь с ним говорить?
– А хрен он мне нужен? – голос становится увереннее, мысли в голове просыпаются и начинают снова метаться. Туда-сюда. Туда-сюда. – Ты у нас менеджер – ты и говори. И скажи Вано, что мы уезжаем.