Доминик молчал. Он смотрел на своего брата, его глаза блестели, наверное, сейчас это был самый уверенный в своей правоте человек. Никогда Доминик не задумывался над тем, что написано в Библии, воспринимал всё как данность. Он не был глубоко верующим человеком, но допускал возможность существования некоего всесильного существа, где-то там, который если что придет на помощь, если вдруг понадобится. Возможно иногда перекладывал последствия каких-то своих, не весьма разумных действий на Бога, говоря, значит Бог того не желал или желал и так далее.
— Знаешь, Алекс, я никогда не был верующим человеком, но сейчас я чувствую, скажем так удивление, настороженность, граничащую с отвращением. Действительно, страшно получается, особенно если послушать тебя. Но, Алекс. В христианстве действительно есть и прекрасный образец сострадания! Именно он привлекает к себе так много приверженцев. Это Иисус Христос, его проповеди, его: «Возлюби ближнего своего, как самого себя! Возлюби врага своего!». И поверь мне, подавляющее большинство верующих, простых верующих, действительно никогда не читали Библию. Да, она была написана в те времена, когда необходимо было, чтобы люди боялись Бога, отсюда все эти пугающие истории, в тот период человечество ступило на следующую ступень своего развития, это было необходимо! И возможно на некоторые вещи не стоит обращать такого пристального внимания, лишь обратить свое внимание на то добро, которое можно оттуда почерпнуть. Ты решил слишком глубоко все изучить и акцентировал свое внимание не на том! И сейчас человечество развивается, но образ Христа Спасителя, отдавшего свою жизнь ради счастья других будет всегда вдохновляющим! Или образ Девы Марии? Нет высшего источника сострадания и доброты! Ты слишком прицепился к словам. В Библии есть и многое другое, что оставляет в нас надежду на лучшее.
Александр некоторое время молчал. Возможно он сам был настолько шокирован своими исследованиями, что за многими спорными вопросами перестал замечать и светлую сторону. Но он уже решил, раз появились сомнения, он не должен оставаться на том месте, на котором был. Он не имеет на это никакого морального права.