— Нет, уже нет… — Алессандро попытался улыбнуться, он взял Сильвию за руку, затянул в свой кабинет и усадил на диван, сам сел рядом.
Заглянув в глаза супруги Алессандро забеспокоился. Было видно, что она плакала, веки припухли, зрачки слегка подрагивали, она явно сильно нервничала.
— Але, — начала Сильвия, — Алессандро, мне нужно тебе кое — что рассказать…
Сантино удобно устроился в любимом кресле Димитро.
— И что ты думаешь обо всей этой истории? — спросил он брата.
— Сам то что думаешь? — поинтересовался в ответ Димитро.
— В какой-то момент мне было очень неприятно на душе, наверное, и сейчас осадок остался. Как-то всё не по-человечески. — сказал Сантино.
— Ты сейчас, о чем? — спросил Димитро.
— Я сейчас о Марко. А вообще семейка занятная, — Сантино хохотнул.
— Да уж, не то слово. Знаешь, думаю всё же этот крест не по плечам Алессандро. Он не такой уж и железный человек. Про прадеда я его наслышан, про самого Алекса тоже слухи такие ходят, что мурашки по коже. Но, я его видел разным и могу тебе сказать, его железные нервы — это ширма, он за ней прячется. Не знаю почему, возможно так надо, но если судить реально, у него действительно большие организаторские способности и прекрасное образование, он интеллектуально развитый человек, понимаешь, о чем я? Я его однажды спросил зачем ему всё то, чем он занимается. Не здесь, здесь в основном легальный бизнес, я спрашивал про Сицилию, не скажу, что он посвятил меня в подробности, но мне кажется, там не всё так чисто, как он пытается нарисовать… Возможно я был не прав и это на самом деле не моё дело, как он мне сразу и сказал, резко меня осадил. Но, Сони, потом он сказал, что по-другому, к сожалению, он не может, потому что это семья и он за всё отвечает, он член семьи, более того сейчас он глава этой семьи и отказаться он не может. — сказал Димитро.
— Всегда можно сказать «нет», — немного помолчав сказал Сони, — в любой ситуации можно сказать «нет». Он этого не сделал и не сделает, такова его жизнь. Да, возможно он и задумывается о том, что что-то идёт не так, но по большей части он принял свою роль. Она ему удобна и комфортна!
Димитро задумался. Действительно он видел Алессандро разным и никак не мог понять на какой тот стороне больше, казалось он постоянно балансирует между «да» и «нет». По большей части он принял роль, которую определил ему прадед, но всё же его попытка уйти в сторону он того, как он сам называл «не совсем легального» бизнеса говорила о том, что у него имеются сомнения в правильности такого существования. Но всё-таки Сантино несомненно был прав, всегда можно сказать «нет».
— Ты прав, Сони. Но ты должен понять, что он родился в непростой семье. Со своими законами. Да, его воспитывали отец и дядя, но влияние прадеда было несомненным. И опять же, эта семья существовала на доходы от того самого «не совсем легального» бизнеса всегда. Бизнес в Польше не упал с неба, дома в Риме для Доминика и Александра, прости, тоже не выросли сами собой. Ни Доминик, ни Александр не ограничивали общение Алессандро с родней на Сицилии. Насколько мне известно, он ездил туда не один и не два раза в год, а постоянно! Поэтому я тоже не могу верить в искренность Доминика, который якобы против всего этого и хотел лишь насолить своему деду. Насколько я понял из рассказов Алессандро, Сальваторе обожал именно Доминика и всё шло прекрасно до определенного момента и скорее всего на месте Алессандро сейчас должен был быть Доминик. Но что-то произошло, я так думаю. Доминик же не отказался от помощи деда до конца, он не плохо обеспечен в материальном плане. У него прекрасный дом, жена, которая не работает, а в наше время, заметь, это уже о чем-то говорит, ребёнок, которому ни в чем не отказывают. Поверь мне, это не на зарплату комиссара полиции. Ты же сам всё прекрасно видишь. Кстати, откуда у него «Jaguar»?
— У него есть побочный доход, только я тебе этого не говорил, — Сони опустил глаза.
— Интересно. — Димитро в упор посмотрел на брата. — Какой побочный доход может быть у комиссара полиции? Может быть его помощник сможет мне это объяснить?
— Я не должен тебе ничего объяснять, — Сантино ответил довольно резко. — Заметь, я уже давно не спрашиваю у тебя почему это вы так спелись с Алессандро и какая у тебя роль в его делах!
— Моей роли никакой, Сантино, абсолютно. Я даже не понимаю про какие «его дела» ты говоришь! Наличие этих «его дел» я могу только лишь подозревать! Мы общаемся, встречаемся, даже более того — мы дружим, но его дела, какие бы они не были, остаются при нём. Я врач, Сони, какая у меня может быть роль? Он попросил меня о помощи, и я помог, но точно также я помогаю и другим людям, при этом совершенно не спрашиваю, чем они занимаются в жизни.