Страшная рана начала затягиваться.
В груди Крэйла родился низкий клокочущий рык.
Над головой грохотнуло, что-то упало – с потолка посыпалась густая пыль.
Марори закашлялась.
Сатис метался по коморке. Ему явно не нравилось поведение хозяйки.
С грохотом совсем рядом в пол вонзилось треклятое копье Неназываемого. Оно пробило потолок и глубоко вошло в пол. А потом потолок начал рушиться.
Марори как могла накрыла собой Крэйла. Обняла, заслоняя от падающих камней и рушащихся перекрытий. Она уже ничего не видела и ни на что не надеялась. Напоследок только отозвала Сатиса – верный фэлфаэр сделал все, на что был способен. Жаль, что у его незадачливой хозяйки оказалось слишком много проблем.
Что происходило с Крэйлом, она не видела, но отлично чувствовала. Его ломало и корежило. Шанатар рычал так, будто его рвали на части. Волей-неволей в голову закрадывалось сомнение – а не зря ли не послушала его?
Потолок рухнул весь разом.
Марори зажмурилась и. ее не раздавило.
Вокруг вообще творилось что-то странное: камни и как минимум одна толстая доска висели прямо над головой, но отчего-то не падали. Не по всей коморке, а лишь в самом ее центре. Девушка опустила взгляд – и увидела пылающие алым глаза. Вскрикнув, отшатнулась. По спине побежали мурашки. Нечто темное всколыхнулось с пола, одним взмахом разбросало в стороны каменный мусор.
Девушку обдало морозным холодом.
Это был Крэйл. И он изменился. Теперь шанатар больше походил на призрака: раздавшееся в размерах тело, тем не менее, не имело четких очертаний. Воздух вокруг его головы дрожал и пульсировал, точно от сильного жара, черты лица терялись за чернильной дымкой. Но раскаленные угли глаз смотрели ясно и уверенно. В них не было безумия. В них был Крэйл.
Ощерившись, что стали видны острые белые клыки, младший Шаэдис взмыл вверх – прямо к заглянувшему в коморку Неназванному. Вернее – прямо в тварь из Хаоса. Сбил того с ног, взвился под потолок и рухнул вниз.
Марори несколько секунд сидела и тупо хлопала глазами. Там, над головой, шла жестокая схватка, а она все еще не могла понять, кем же стал шанатар. Но вот так, сидя на заднице, и не узнает. Резко смахнув с глаз все еще не подсохшие слезы, бросилась к лестнице. Она, без сомнения, дура, раз не залезла в глубокую нору и не пережидает там, но сегодня такой день – принимать дурацкие решения.
Она застала схватку во всем ее яростном апогее. Среди боевой площадки, в которую превратилась добрая часть разрушенного этажа, бушевали двое. Неназванный пятился и отмахивался обломанным древком копья. Его лохмотья во многих местах дымились и тлели. А Крэйл наступал, практически не заботясь об обороне. Он делал стремительные выпады, бил и тут же смещался в сторону. Кружил вокруг. Подпрыгивал и черным размытым вихрем атаковал сверху. Каждый его удар сопровождался короткой огненной вспышкой и ответным воем твари из Хаоса. Воем боли и бессильной злобы.
Потолок, стены – не стало ничего. Над головами противников обрушилась крыша и в звездное небо улетали редкие искры, рожденные атаками Крэйла.
В конце концов шанатар вырвал обломок древка из рук Неназванного и, повалив того на спину, что было сил вогнал древко в единственный уцелевший глаз. Тварь огласила окрестности оглушительным воем, забилась в таких конвульсиях, что впору рухнуть и уцелевшей части дома. Но Крэйл не позволил ему вырваться. Надавил сверху ногой, прижал и молча наблюдал за агонией. Минуло не менее нескольких минут, прежде чем Неназванный стих.
На несколько секунд в комнате повисла настолько густая звенящая тишина, что Марори захотелось закрыть уши руками, чтобы не сойти с ума. Казалось, весь окружающий мир за разваленными стенами провалился в пустоту, и они остались одни на всем белом свете: яростный Крэйл, она – и дохлая гора мяса, которая минуту назад чуть не отправила на тот свет их самих.
Шанатар в один прыжок спустился с поверженного врага, повел плечами. Было в этом движении что-то отвратительно-хищное, нечеловеческое. Раздался мягкий хруст позвонков – и дистанция между Марори и Крэйлом стала короче еще на два шага.
Она была уверена, что ей не хвати смелости устоять на месте.
Но она устояла.
В горящем взгляде Крэйла тлела жажда убийства и новой крови. Он был словно охотник, который убил зайца, и не собирался довольствоваться таким ничтожным трофеем.
– Крэйл. – позвала она.
Шанатар остановился, склонил голову на бок, словно размышлял, стоит ли игра свеч. Его взгляд отнюдь не был безумен, но от прежнего Крэйла там осталось пугающе мало.
– Пожалуйста. вернись ко мне.
Собственный голос превратился в треск стекла под тяжелыми подошвами. Мысли путались, сновали между желанием немедленно убраться на край света и дать ему время прийти в себя, и необходимостью остаться с ним до конца. Он предупреждал, что станет монстром, и верить, что его удастся остановить по щелчку пальцев, было слишком наивно даже для нее.
А что, если он больше никогда не станет прежним Крэйлом? Что, если в прошлый раз он выкарабкался из порожденного ее кровью безумия лишь по счастливой случайности? Что, если она совершила самую большую ошибку в своей жизни, пытаясь спастись любой ценой?
Он подошел еще на два шага, и теперь легко мог дотянуться до нее рукой. Кровь стекала по его приоткрытым губам, и он с жадностью, по-звериному облизнулся.
– Вернись ко мне, – повторила она.
Крэйл рванулся вперед, схватил ее ладонью за горло и мягко сжал пальцы. Его лицо оказалось так близко, что Марори услышала его хриплое, пахнущее кровью и смертью дыхание даже сквозь расплывчатую завесу черного морока.
– Я знаю, что ты там, – продолжала шептать она, – я знаю, что кем бы ты ни стал, что бы не случилось – ты никогда не причинишь мне боль. Возвращайся к своей кусаке, клыкастый. Потому что мне сейчас очень страшно.
Пальцы сжались сильнее и на этот раз у Марори не осталось шанса даже вздохнуть.
Он придвинулся ближе, вплотную.
Хрипло, обреченно выдохнул.
И прижался лбом к ее плечу.
Хватка ослабла, дрожащая рука обвила ее за плечи.
– Прости меня, – голосом Крэйла Шадиса сказала кровожадная химера, и Марори обхватила его трясущимися руками. – Я чуть было не убил тебя. во второй раз.
Марори последний раз окинула взглядом комнату и свою скудную поклажу.
Она не заберет из Дра’Мора ни книг, ни тетрадей. Только фэлфаэра, который намертво привязан к ней и Энигму, которую еще только предстоит разгадать.
И множество воспоминаний.
Клеймо Аситаро, которое послужило первым уроком и испытанием.
Пробуждение проклятой и небесной крови.
Смерть и внезапное воскрешение.
Сатис, который сперва чуть не убил ее, а потом до последнего, вопреки приказам, сражался за свою хозяйку не на жизнь, а на смерть.
Проклятокровные увальни, Потрошители, которые стали единственными в жизни друзьями, которым она не задумываясь доверила бы свою жизнь.
Открытая улыбка Нима, которая множество раз спасала ее от отчаяния – и которая стала едва ли не ее худим кошмаром.
Клыки и крылья, первый глоток крови.
Крэйл.
Она опустилась на постель и какое-то время гипнотизировала взглядом тощую спортивную сумку, которую держала наготове на случай побега. И вот, когда она оказалась кстати, Марори меньше всего на свете хотелось покидать это место.
Потому что именно здесь она впервые почувствовала себя живой. Это место будто. очистило ее от прошлого, которое она забыла, но которое продолжало преследовать ее. Сколько времени пройдет прежде, чем они с Вандриком снова схлестнутся? Год? Полгода? Месяц? Один день или, может быть, он уже стоит по ту сторону Хаоса и готовится сделать новую рану в Материи, чтобы забрать то, что считает своим по праву?
В дверь и правда постучали.
Марори вскинулась, перевела дух и разрешила войти.