Водитель вышел, громко хлопнул дверцей, и неспешно начал надвигаться на Винда, грозно спрашивая:
– Ну что, жизнь надоело?! Сейчас в сугроб полетишь!
И сильно толкнул юношу в странно провисающее плечо. Каково же было изумление водителя, когда оказалось, что ничего в этом пальто нет – оно просто колыхнулось в сторону, а голова осталась на месте.
– Э–эй, ты чего, инвалид что ли? – спросил водитель.
– Я сейчас, подождите, – пробормотал Винд.
На ладони Эльрики он выводил: «Скорее же!»
А в Многомирье Крылов завис над Виндом, и из него вылезли зеленоватые нити. И эти извивающиеся нити, которые не смог бы разорвать даже самый сильный человек, обхватили не только Винда, но и Эльрику, и Яву. Пантера попыталась было вырваться, но Эльрика прикрикнула на неё:
– Не дёргайся! – и Ява повиновалась.
Корабль поднял их на пять метров и полетел вперёд.
…Водитель издал громкий звук «Оу!», и шумно сел на покрытую грязным, спрессованным снегом дорогу. Но он совсем не думал о том, что потом одежду придётся стирать. Главным было то, что он увидел… Увидел и не поверил своим глазам.
Этот странный, то ли инопланетянин, то ли призрак, вдруг взвился в воздух на пятиметровую высоту; и стало видно, что ничего у него под плащом нет. Зато подлетела к нему источающая золотой свет птица, и уселась у него на плечо.
Затем этот неизвестный плавно и стремительно поплыл над улочкой, пронёсся над машиной…
Водитель провожал его взглядом, вздрагивал и икал. После того, как фигура летуна растворилась в тёмном зимнем воздухе, он почесал затылок, проговорил: «Наверное, кино снимают», и почти успокоился.
* * *
Крылов надёжно держал своими изумрудными нитями Эльрику, Яву и живое безголовое тело Винда. Корабль летел прямо, а сильно изгибающаяся поверхность мира Ован–Тульбук, уходила всё дальше вниз.
Ну а в другом мире, над прямой Московской мостовой летела голова Винда, а под ним, развиваясь на ветру, нёсся плащ. Что касается Аши, то она летела на некотором расстоянии. Услышав, как внизу кто–то вскрикнул, Винд написал на ладони Эльрики:
«Выше!»
Девушка передала эти слова Крылову, и корабль немедленно исполнил пожелание Винда – поднялся ещё на двадцать метров. Теперь Винда уже едва ли можно было увидеть с мостовой.
Юноша доверялся чудесному яйцу. Оно тянула его руку туда, где находился ЧИП, и Винд передавал команды Эльрике. Писать каждый раз: «Право» или «Лево» было лишней тратой времени, и поэтому довольствовался чётко выведенными буквами «П» или «Л».
Но вот яйцо потянуло его вниз, Винд глянул туда, и увидел площадь, где двигалось в разных направлениях превеликое множество народа. Большинство из этих людей входило или выходило в сияющее здание, на котором выделялась красная буква «М».
Стало быть, на этот площади и находился ЧИП. Но спускаться на головы публике было бы опрометчиво, поэтому Винд выбрал огороженное, украшенное шариками и гирляндами дерево, которое возвышалось на краю площади. Теперь он аккуратно выводил на ладони Эльрике «правее», «левее», «чуть правее», «скорее же!», «теперь – вниз!»
Крылов безоговорочно исполнял его команды. К счастью, они уже успели отлететь от мира Ован–Тульбук на значительное расстояние, так что ничто не мешало его виражам в воздухе.
Итак, Винд опустился за ограждением, возле Новогодней ёлки. По счастливой, его спуск заметил только один мальчишка, который тут же доложил своей маме:
– А вон тот дядя с неба спустился…
Но его мама разговаривала по сотовому телефону, и ответила:
– Хватит болтать глупости… нет–нет – это я не тебе. Так что ты говоришь? – последние слова были обращены тому, с кем она общалась по сотовому…
Винд писал на ладони Эльрики:
«Теперь пусть Крылов медленно движется вперёд. Скорость – как у обычного пешехода».
Крылов повиновался, и Винд, касаясь полами длинного пальто асфальта, поплыл туда, куда тянуло его яйцо…
Вскоре Винд увидел того человека, которого искал. Оказывается, ЧИП стоял неподалёку от новогодней елки. Яйцо тянуло именно к нему, но и без яйца Винд понял бы, что это нужный человек – уж очень он выделялся из толпы…
У него было чрезвычайно заострённое, сухое и вытянутое лицо; нос прямо–таки выпирал, нависая над подбородком, где щетинилась небольшая бородка. Один висок был заметно больше другого, а скулы постоянно напрягались и подрагивали. Глаза – очень широкие, сияли тусклым светом; уши – выглядывали из–под меховой шапки и шевелились…