А рот раскрывался всё шире и шире.
Эльрика спрашивала:
«Ну что там? Можно отлететь?!»
«Нет!» – с силой вывел на её ладони Винд.
Конечно, ему хотелось увидеть, чем всё закончится; ну а Эльрике в Многомирье хотелось отлететь от жилища змеи, и помочь Яве. Внизу по прежнему сотрясались деревья, доносились звуки сильных ударов, яростное шипенье огромной змеи и иногда – рёв Явы.
А на Земле, на кухоньке почти обычной московской квартиры рот ЧИПА распахнулся уже так широко, как не мог раскрываться ни один человеческий рот; словно насос вбирал он в себя дымку, и остановился только тогда, когда ничего от неё не осталось. Только две золотящиеся половинки яйца лежали на полу.
Непомерный рот захлопнулся, но теперь ЧИП гораздо меньше, нежели прежде напоминал человека. Его кожа сделалась полупрозрачной, а внутри заметно было стремительное движение чего–то тёмного. Глаза его мерцали алым светом, и, если бы Винд мог видеть громадную змею в Многомирье, то он сравнил бы их глаза. Они были очень похожими…
И тогда Винд впервые подумал: «А ведь, может, я и ошибся. Не стоило возвращать ему память…»
ЧИП подошёл вплотную к окну, положил на него ладони, и начал вглядываться в Винда, который так по–прежнему и висел в воздухе. Юноша постарался улыбнуться, но жалкой вышла эта улыбка, он произнёс:
– Здравствуйте, ЧИП; так вы вспомнили, кто вы такой, на самом деле?
– О, да, я вспомнил! – голос ЧИПА громом пронёсся в воздухе, заскрежетал разом со многих сторон. Это был совсем не человеческий голос, от этого голоса Винда бросило в дрожь.
Тем ни менее, юноша пробормотал:
– Тогда вы, ЧИП, должны вернуться в Вашу империю Ой–Чип–Он и навести там порядок…
Губы ЧИПА раздвинулись в непомерно широкой улыбке, из–под них выбилась чернота, и он произнёс негромко:
– О, я знаю, что мне делать дальше…
ЧИП положил ладони на окно, и по стеклу побежали многочисленные трещины, стекло затрещало.
Винд едва успел написать в Многомирье:
– Наз..! – т.е. «назад», как стекло лопнуло сотней мелких и острых, смертоносных осколков.
Если бы Крылов не успел отнести тело Винда назад, то юноша был бы изранен этим стеклом, а так только один осколок расцарапал ему щеку.
ЧИП вырвался из окна, но полетел не вниз, как полагалось обычному человеку, а вперёд. Вокруг ЧИПА клубилась, змеями извивалась чернота, и один из этих стягов ударил Винда по его единственной руке; юношу развернуло, метнуло сначала вверх, затем – вниз; закрутило на месте…
В воздухе ещё звенел леденистый, безжалостный смех ЧИПА, а его уже не было видно; он поднялся над крышей стоявшего поблизости дома, и полетел прочь… Кстати, в некоторых освещённых окнах стояли фигуры людей; они смотрели, но о чём они думали, во что верили – этого Винд не знал и не хотел знать.
Зато он написал на ладони Эльрике:
«ЧИП улетел. Возвращается к проходу, меж мирами. Я тоже могу вернуться.
На что девушка ответила:
«Погоди. Мы должны спасти Яву».
Винда понесло к мостовой, он едва не разбился о неё. Это в Многомирье Крылов спускался к зарослям, которые по прежнему вздрагивали. Из днища живого корабля выдвигались новые изумрудные нити, раздвигали ветви; Эльрика же кричала:
– Ява, слышишь?! Мы можем улетать!! Давай, карабкайся вверх!!
В просвете между ветвями сверкнуло чешуйчатое тело гигантской змеи. Примерно туда же тянулись и нити Крылова.
А потом эти нити начали подниматься и сам Крылов полетел вверх. Оплетённое нитями, висело тело Явы. Если пантера и шевелилась, то очень слабо… Эльрика воскликнула:
– Что случилось?! Неужели змея успела ужалить её?!
Крылов ответил:
– Если бы её ужалила змея, то твоя Ява была бы обречена, но у неё ещё есть шанс выжить. Смотри внимательнее…
И теперь, когда нити Крылова подняли Яву достаточно высоко, Эльрика заметила, что из тела пантеры торчат зеленоватые дротики. Девушка потянулась было, чтобы эти дротики извлечь, но Крылов предупредил её:
– Не прикасайся! Они отравленные!
– Но ведь ты сможешь излечить её?
– Постараюсь, – молвил корабль.
И нити подняли Яву ещё выше, прямо на палубу.
Деревья затрещали, и из них вырвалась, стрелой метнулась в небо, вслед за кораблём змея. Она взвилась на целую сотню метров, почти дотянулась до Эльрики, но затем упала, поломала деревья.
Винд же оказался высоко над крышами домов; уже недалеко было до плотных туч, из которых летели редкие снежинки. На такой высоте неустанно дул пронизывающий, ледяной ветер. Юноша закашлялся и написал: