Азербайджанский университет
После увольнения из военного учреждения, я послал телеграмму М.А.Джавадову, и он попросил меня приехать для переговоров. Я прилетел в Баку. Джавадов в то время был проректором университета по учебной работе. Он оформил меня на должность профессора кафедры геометрии, которой он руководил.
Мне выдали справку о том, что я - профессор АГУ и нахожусь в трудовом отпуске, и я поехал на Рижское взморье, где отдыхала моя семья.
1 сентября я приступил к работе в АГУ.
Азербайджанский университет в мое время находился на одной из главных улиц Баку - Коммунистической, в настоящее время эта улица называется Проспектом независимости.
Первые дни я жил в гостинице "Интурист", затем снял комнату недалеко от университета. Вскоре ко мне приехали жена и дочь Света.
Мне поручили чтение лекций по геометрии в русском секторе и руководство курсовыми работами пяти студентов 5-го курса и восьми студентов 3-го курса русского сектора и четырех студентов 4-го курса азербайджанского сектора.
Студентам асербайджанского сектора я читал курс неевклидовой геометрии на русском языке. Джавадов сидел рядом со мной и отвечал на вопросы студентов по-азербайджански.
В то время на физико-математическом факультете АГУ было три доктора наук: Заид Исмаилович Халилов, который был директором Института физики и математики Академии наук Азербайджана, Ашраф Искандерович Гусейнов и Ибрагим Ибишевич Ибрагимов.
Наиболее выдающимся из них был Халилов, он написал первый в СССР учебник функционального анализа на русском языке. Позже все трое стали академиками Академии наук Азербайджана, а З.И.Халилов с 1962 г. был президентом этой Академии.
Максуд Алиевич Джавадов
Заведующий кафедрой геометрии М.А.Джавадов родился в 1902 г. в селении Басхал в очень бедной семье. В 1927 г. он окончил Азербайджанский педагогический институт, в 1930 г. окончил Азербайджанский университет. С 1930 г. преподавал в вузах г. Баку, с 1934 г. работал в Азербайджанском университете. В своей кандидатской диссертации он применял полиметрическую геометрию Рашевского для решения некоторых геометрических задач.
Большое влияние на Джавадова оказал математик Ярослав Борисович Лопатинский (1906-1981), который в то время работал в Баку.
М.А. Джавадов был очень способный, умный и тактичный человек, это позволило ему стать заведующим кафедрой и проректором АГУ.
Максуд Алиевич был большим моим другом и часто выручал меня в трудных ситуациях.
Я посоветывал М.А.Джавадову избрать темой докторской диссертации геометрию пространств над алгебрами, в частности, над алгебрами матриц. Он построил геометрии афинных, проективных и неевклидовых пространств такого типа и нашел интересные интерпретации этих пространств.
Особенно важна его геометрическая интерпретация спинорных представлений групп движения вещественных пространств. Она отличается от известной интерпретации Картана тем, что основана на преобразованиях точек абсолютов, а интерпретация Картана основана на преобразованиях плоских образующих максимальной размерности абсолютов.
В 1957 г. М.А.Джавадов защитил докторскую диссерацию в Казанском университете, а в 1962 г. был избран членом-корреспондентом Академии наук Азербайджана. М.А.Джавадов умер в 1972 г.
Ашот Тигранович Григорьян
Джавадов и Гусейнов жили рядом со мной. Однажды Гусейнов пригласил меня к себе на обед и познакомил с находящимся у него москвичом. Гостя звали Ашот Тигранович Григорьян, он родился в Нагорном Карабахе в 1910 г. и учился в школе в Баку. Позднее мы работали вместе с ним в Москве и он рассказывал мне, что пришел из своей деревни учиться в Баку босиком и явился в армянскую школу. Дело было во время НЭПа, и ученики этой школы, дети богатых бакинских армян, высмеяли голодранца. Тогда Ашот пошел к редактору армянской газеты Исаю Довлатову, и тот приказал директору школы обуть и принять мальчика. Ашот с блеском окончил эту школу и поступил на Мехмат Московского университета. После окончания МГУ его назначили наркомом (министром) просвещения Азербайджана. На этом посту он пробыл недолго, так как попытался заменить бездеятельных азербайджанских начальников на их деятельных заместителей - русских и армян. Это не понравилось Председателю Совнаркома, которым тогда был тесть Гусейнова Буньят-заде, и Ашоту Тиграновичу пришлось вернуться в Москву.