Будь возможность, я бы оставила преподавателя за входной дверью, но совесть не позволила соврать, что в квартире идет ремонт, спит маленький ребенок или любовник, которого опасно будить. Вообще-то я уже готова была сказать оправданную ложь, когда Легас заглянул в мои глаза и проникновенным голосом спросил, нет ли у меня зеленого чая. Затем сообщил, что согласится даже на кисель, и сам открыл мою дверь. После такого вторжения выдворять старшего преподавателя было не с руки. Но еще неудобнее оказалось разговаривать с ним из-за ширмы, за которой я искала подходящие для вечера штаны. Синие – слишком узкие, красные – слишком яркие…
– Спасибо за лестный комплимент. Я старалась. Однако это моя спальня, вы не могли бы уйти?
– Спальня? Я принял ее за кабинет. Здесь столько книг, рунных схем… и ширма.
– За ней кровать, – сообщила сухо.
– Узкая односпальная койка с жестким матрасом, созданным для пыток?
Я посмотрела на своего Рыцаря, в смысле, на «Мечту рыцаря», которую мне продали за полцены, вполне комфортную за такие деньги, но не очень красивую из-за грязно-стального цвета. Год назад, во время покупки, расцветка кровати – это последнее, что меня волновало, но от этого не менее удивительно, как Легас догадался.
– Вы подсмотрели?!
– Всего лишь сопоставил габариты ширмы против комнаты. Заканчивайте со сборами, Вирджи, или… – Он замолчал, чашка звякнула о блюдце. Вслед за звоном во мне поднялась буря негодования и злобы, удерживаемая лишь с детства вбитым этикетом.
– Или что? – вопросила с присвистом.
– Или сделайте мне еще немного чая. Этот уже остыл.
Решено, беру черные брюки, они плотные и свободные, в случае очередной вспышки ярости смогу спрятать в них труп лорда. Я стерла косметику, сменила ботильоны на беговые ботинки и отстегнула от платья юбку. Единственным праздничным атрибутом остались корсет и ремни на рубашке. Маску тоже пришлось заменить на простую черную, под стать моему настроению.
– Вы изменились, – заметил лорд, когда я вошла в гостиную.
– В черном я буду менее приметна. – В непонятном мне смущении взялась стряхивать невидимую пыль с рукавов.
– Переоделись вы зря, но я не о том. Вы изменились со времен учебы. – Он повернулся ко мне лицом, и только теперь я заметила в руках мага мой слайдо-альбом. – На слайде с выпускного бала у вас глаза горят, а на этом уже нет. Ощущение, что прошло пять лет, а по факту – два дня. Что случилось, вам не дали конфет?
– То, что я закончила школу в одиннадцать лет, не значит, что у меня было мало… – начала я запальчиво и остановилась. От осознания меня пробило холодным потом. – Где вы нашли мой альбом?
– Взял с верхней полки шкафа, – беспечно ответил он.
– Но она невидима!
– Здесь для меня нет ничего невидимого. Я вижу скрытый вами манекен, коробку с конфетами на столе, белье на балконе и полку в гардеробе, забитую десятками старых дневников. Даже удивился, что вы их выставили на всеобщее обозрение.
– Вы… – Руки сжались в кулаки, глаза, я уверена, замерцали.
– Я их не открывал, простушка. На корешках некоторых стоят даты. К тому же пожелай вы скрыть свое добро, как профессор рунологии, вы бы наложили двойную печать.
– Она и была двойной!
– Значит, я прав, и сюда заходили, – заметил вдруг Легас, и одним этим затушил мой всплеск. На место негодования пришла воинственная оторопь. Голос я уже не повышала, но смотрела исподлобья.
– Кто заходил? Вы хотите сказать, что мою квартиру взломали и ограбили? Но все на местах. Я бы сразу заметила, если бы…
– Лучше ответьте, – перебил он меня, – вы взяли все, что хотели?
– Д-да.
– Хорошо. – Маг захлопнул альбом, вернул его на полку и обернулся ко мне. – Прежде чем я все объясню, мне нужно удостовериться в своей догадке. Кто у вас первый в списке на месть?
– Первые – братья Гардори, но начать я хотела с Лориции Иен. Затем Рейван с третьего курса, Дагорт, Гравски, Урит-первый и Урит-второй. Азаки, Кровия Кови, младшая Вим…
Он скривил губы в усмешке, потер переносицу, кивнул.
– Одним словом, вся шайка Гардори. Не повезло.
– Кому? – Надеюсь, это не жалость мелькнула в его темных глазах.
– Всем, – ответил плетельщик и открыл портал. – Исключительно всем.
2.
Не повезло здесь только мне, от рождения.
С раннего детства, помню, мне запрещали мстить старшей сестре. Она ломала мои любимые игрушки, раз в год срезала пуговки со всех платьев и заклеивала страницы книг. Затем мне настоятельно рекомендовали не возвращать долги мальчикам-конюхам, «в шутку» толкавших меня в грязь, позже – девочкам-одноклассницам, ревновавших меня к учительнице, парням-одноглуппникам, что позавидовали моим успехам в чтении рун, девушкам по общежитию, партнерам по магическим экспериментам, придирчивым преподавателям по второстепенным предметам, первому руководителю по диссертации и, наконец, собственным студам, срывающим лекции.