— Что за странная идея! Твоя жизнь не представляется мне настолько бессмысленной, чтобы прерывать ее по столь пустяковому поводу. Я предпочитаю оставаться в перчатках по другой причине.
— Что, предчувствуешь какую-то опасность?
Я оторвался от еды и постарался сделать умное лицо: на такую тему, как опасность, грозящая самому Лонли-Локли, наверняка следует говорить с должной серьезностью.
— Да нет, Макс, никакой опасности я не предчувствую… Во всяком случае, не здесь и не сейчас. Я не снимаю перчатки, поскольку шкатулка, предназначенная для их хранения, осталась в моем кабинете в Доме у Моста. Неужели ты думаешь, что оружие, вроде моих перчаток, можно просто положить в карман?
— Да уж, вряд ли это согласуется с правилами техники безопасности! — рассмеялся я. — Ладно, Магистры с ними, с твоими ужасающими варежками. Рассказывай, что стряслось с твоей «частной жизнью»? Я же умираю от любопытства!
— Ничего не стряслось, — задумчиво сказал Шурф. — Ничего такого, о чем следует рассказывать посторонним. Ничего такого, о чем людям свойственно беспокоиться. Тем не менее я все же испытываю некоторое беспокойство… Макс, ты помнишь, что однажды взял меня в свой сон?
— Конечно, помню. Это было по дороге в Кеттари. Нам пришлось спать на какой-то тесной кровати, ты решил воспользоваться случаем и предложил мне свой сон, — по твоему собственному высокопарному выражению…
— Да, — кивнул Шурф. — Но вышло иначе: мы путешествовали по каким-то удивительным местам из твоих сновидений. Честно говоря, это событие было не слишком похоже на обыкновенный сон. Я с самого начала предполагал, что природа твоих сновидений заслуживает самого пристального изучения. Но дело даже не в этом… Ты помнишь, среди прочих наваждений там были бесконечные пустынные песчаные пляжи на берегу какого-то странного неподвижного моря? Довольно неприветливое место, хотя в твоем обществе я получил огромное удовольствие от этой прогулки.
— Разумеется, помню. Но почему ты именно сейчас об этом заговорил?
— Просто потому, что пришло время поговорить на эту тему, — пожал плечами сэр Шурф. — Это место в последнее время слишком часто мне снится. Без твоего вмешательства, как я понимаю. И оно больше не кажется мне одним из тех мест, которые приятно посещать — во сне или наяву…
— Мое вмешательство исключено хотя бы потому, что мы с тобой спим на разных подушках, дружище, — рассудительно заметил я.
— Ну, теоретически говоря, расстояние между головами спящих имеет значение только для новичка в делах подобного рода, вроде меня. И, если я правильно оцениваю твои возможности, ты вполне мог бы заставить меня созерцать твои сны, даже находясь вдалеке. Но ты тут ни при чем, я уверен. Если бы я видел эти сны благодаря твоему вмешательству, я бы ощущал твое присутствие. А тебя там не было ни разу, тут я не могу ошибиться… Но всегда есть кто-то другой. Кто-то, кого я не могу увидеть. Мне не нравится его присутствие, хотя оно почти неощутимо. И мне кажется, что я его не знаю.
— Безобразие! — возмутился я. — Какие-то чужие дядьки шляются по моему любимому сну, а я не в курсе! Хорошо, хоть ты доложил мне обстановку… И, разумеется, я не стал бы силой затаскивать тебя в свои сны, даже если бы умел это делать. А я не умею. Во всяком случае, никогда не пробовал… Впрочем, мне самому уже очень давно не снились эти пляжи. В последний раз я гулял там, когда мне удалось переночевать в спальне деда нашего сэра Мелифаро. Если честно, я даже начал о них забывать. Неудивительно: я регулярно забываю вещи поважнее, чем сны.
— Ты не совсем правильно оцениваешь расстановку сил, Макс. Нет вещей «поважнее», чем некоторые сны. Странно, что я вынужден говорить об этом человеку, черпающему могущество в сновидениях! — Лонли-Локли укоризненно покачал головой.
— Действительно, — смутился я. — Просто в последнее время реальность преподносила такие сюрпризы, что… Ладно, в любом случае ты говоришь именно то, в чем я сам всегда был убежден…
— Я, собственно, хотел узнать, не творится ли с тобой нечто в том же роде? — спросил Лонли-Локли. — Следует понимать, ничего подобного с тобой не происходит… Скажи, а раньше, когда тебе снились эти пляжи, ты никого там не встречал? Или, может быть, ты тоже ощущал чье-то пугающее присутствие?
— Нет, ничего подобного со мной никогда не было. Я очень люблю это место. И всегда был уверен, что оно принадлежит мне одному… Знаешь, иногда приходит такое странное чувство абсолютной уверенности, не основанной ни на чем, кроме смутных ощущений…