Мир не изменился. Ни на грамм.
Я поднимаюсь и вдруг понимаю, что на линии огня тормозят две огромные черные машины и отрезают от нападающих. Слышу, как пули бьются о металл. У первой машины открывается дверь.
— Хозяин!
Мер? Слуга. Пялюсь на него непонимающе. Постарел, но жив.
— Хозяин, скорей! Садитесь!
Я смеюсь и выдыхаю пламя, а потом выплевываю пулю, попавшую в голову, наклоняюсь и откашливаю ещё одну, попавшую в шею.
— Подожди, я прогорю, придурок. И я ещё не всех убил… — я жутко и мерзко хриплю, но на последних словах гортань уже восстанавливается полностью. Щелкаю суставами шеи и расправляю плечи. Оглядываюсь — кровь горит.
— Тогда, наверное, вам нужно это? — дряхлая рука Мера бросает мне… о да, мою катану. Пальцы сами сжимаются на прохладных черных ножнах.
Понимаю, что выстрелы стихли. Привычным движением обнажив клинок, отталкиваюсь от асфальта, на котором ещё догорает моя кровь и приземляюсь на крышу черной машины. Взмахиваю вложив всю силу стихии в удар и вспахиваю землю вместе с машинами и людьми. Одинаково корежу металл и плоть, превращая всё в кровавое месиво.
— Хозяин! — зовет Мер.
— Заткни пасть! — обрываю я. Смеет меня подгонять, старый мешок с костями.
Кто-то ещё шевелится, размышляю, добить ли…
Принюхиваюсь. И поднимаю взгляд. Обращаю внимание на крышу невысокого здания справа. Она. Стоит там на высоте пяти этажей и смотрит. Отсюда, вижу, как светятся её синие глазки. Почему медлит? Почему нихрена не делает?
Хм, пять этажей, пожалуй, доберусь. Отталкиваюсь от машины, проминая крышу и взмываю вверх, позволяя ветру подхватить меня. Воздух холодит голую кожу, но не остужает, моё бешенство. Приземляюсь на парапет прямо перед её удивленной мордашкой. Как же она похожа на родственницу. Вся в грязи, в земле, смотрит на меня со страхом в глазах, её рот приоткрыт и эти губы… Я что-то забыл и это что-то хочет, чтобы я вспомнил.
Я шагаю к ней следя исподлобья за её движениями. Держу клинок параллельно земле.
— Где твоё копье, смертница?
Она пятится от меня. За её спиной открывается портал из некромантских земель, и оттуда вышагивает огромный воняющий тленом и смертью цербер.
— Фас! — орет она.
Глупая.
Глава 2.2
РафаэльУ Эльдоры в свое время было восемь таких смердящих слюнявых тварей. А тут… одна. Даже пытаться не буду.
Успеваю разглядеть цербера. Большой, ладный, с ровными лапами и пропорциональными головами, хоть и от разных пород. У Эльдоры были сплошные уродские уроды. Три пары глаз светятся синим. Цербер бросается вперед. Без рыка и воя, как правильная псина, которая нападает молча. Только грузные лапы взрывают бетон крыши.
Прыгаю в сторону и добавляю тупой тяжеленной твари ускорения глыбой льда в крепко сшитую некромантскими нитями бочину, чтобы столкнуть вниз. Цербер успевает извернуться и в последний момент вцепляется в парапет огромными когтями, но тот не выдерживает веса монстра, с треском обваливается и чудовище летит вниз. Слышу глухой удар о землю и рычание. М-да… не сдох, но возмутился.
Я усмехаюсь и мотаю головой, глядя на смертницу фон Стредос.
— Ты придуриваешься? У тебя треть силы и это всё, на что у тебя хватило мозгов?
Она не отвечает. Молчит.
Медленно иду к ней, она не шевелится, сверлит меня потухшим, но твердым взглядом. Не склоняет головы, не отводит глаза. Она не Эльдора, у неё нет боевых навыков, которые можно получить только на войне. Внимательно разглядываю её измазанное грязью личико, дождь смывает черную землю с её темных волос и лица. С её губ. Она проводит рукой по лбу смахивая капли, попадающие в глаза. Я чувствую как шевелится в подсознании забытая мысль, память, запертая смертью и болью. Ну? Что там? Покажись.
Убираю клинок в ножны и подхожу к ней почти вплотную.
Этот запах женских духов и Белого Древа. Но все фон Стредос достойны только мучений Смертница делает ещё один шаг назад и упирается в дверь, ведущую с крыши. Дождь начинает раздражать, и я заставляю его прекратиться. Сложно, потому что Стихия хочет бушевать, будто её держали в клетке всё это время. Будто эти люди вокруг вообще ею не пользовались.
— Ты стоишь с пустыми руками и смотришь, это новая тактика мирного времени, а? — наклоняюсь совсем близко к ней. Что будет делать? Хоть на что-то способна? — От тебя воняет страхом и смертью, некромантка.
Она заводит руку за спину. Ну давай. Резким движением стерва бьет снизу вверх и всаживает мне кинжал под челюсть. Во рту мгновенно разгорается обжигающее пламя, отшатываюсь от неё, бью ножнами катаны в грудь сучке, впечатав её в стену. Дергаю рукоять кинжала, вынимаю лезвие и бросаю его в сторону. Обычный. Рукоять не полая. Странно.