Он прижимает её и сжигает в сильном красно-рыжем огне. Эльдора спокойно разглядывает языки пламени. А потом Рафаэль и сам бессильно падает на черную траву.
Хватит. Делаю какое-то невероятное усилие, и образ исчезает. Смотреть глазами той, что породила меня, мою маму и бабушку — противно.
У меня перед глазами ничего нет. Только серое блекло безжизненное ничто. Я рассеиваюсь, утекаю… Но я столько пережила, не чтобы оставаться здесь.
Тепло.
Мне тепло. Почему? Я чувствую его руки…
Я даже не узнала его поближе, я даже ничего не успела сказать.
Я не хочу, не хочу умирать. Не хочу.
Я слышу его, не могу осознать, что он говорит, но слышу. Хочу позвать его по имени. Хочу произнести его имя.
Молчи, моя плоть, молчи!
Я не твоя плоть! Не твоя! Мне тепло. Что-то горит внутри, будто маленькое пламенное семечко. Так жжется… Во мне часть Стихии, маленькая словно песчинка.
Рафаэль пожалуйста, пожалуйста помоги мне. Пожалуйста скажи что-нибудь. Мне ведь не казалось. Я ведь слышала твой голос.
Я тут не останусь.
Моя плоть… Моя почва…
Не твоя!
— Рафаэль… — ощущаю, как произносят это мои губы. Я жива. Я ещё жива. Я так не хочу, чтобы ты оставался один. Я не хочу умирать у тебя на руках.
Моя слабая некромантка. Моя плоть. Моя кость.
Не твоя. Это ты принадлежишь нам. Это ты создана служить. Это тебя Эльдора фон Стредос заперла в наших телах и ты никуда от нас не денешься.
— Ты моя, Фаола, — говорит Рафаэль.
Вот же эта грань с настоящим, с реальным миром. Рядом! Но я никак не могу её преодолеть. Не могу пролезть через преграду.
Ветви врезаются в меня, прорастают в мою сущность. Цепляются за меня шипами, изгибаясь и всё заполняя синим светом. Геррия торопится.
Но я чувствую тепло.
— Сожги её, Фаола. Сожги эту стерву!
Рафаэль злится, ругается, я так хорошо его слышу. Я цепляюсь за его образ, за голос, за то что помню. За то что было в прошлом. За плохое, которого было много и хорошее, которого… было мало. Почему именно он?
Почему из всех я хочу вернуться именно к нему?
Очень хочу. Потому что он меня ждет. Только он меня и ждет. Я чувствую это по окружающему меня теплу. По обнимающим меня рукам. По моему внутреннему холоду, который он пытается преодолеть. Я не хочу умирать у тебя на руках.
Рафаэль, пожалуйста, помоги мне.
Шипы. Кругом шипы и ветви, кругом синий свет чрева богини. Я в самом сердце Древа Геррии. Я сама - его сердцевина. Его часть. Я стану ей, но не сейчас, потому что я ещё жива. Не сейчас…
Потому что я слышу удары твоего сердца Рафаэль. И я иду на этот звук, хватаюсь за него остервенело, безумно, дико.
Вон, прочь от меня. Убери от меня свои ветви, свои синие корни, ты всего лишь Древо. Ты не живешь, ты существуешь… А я живу.
И вся эта сила моя. Всё мертвое прошлое - моё. Я заслужила эту силу. Я её выдержала, я её вытерпела, вынесла и использовала.
— Моё… — шепчу я и просыпаюсь.
Медленно руки Геррии отступают из моего сознания. Я проснулась, но ещё не могу шевелиться. Едва получается открыть глаза.
Я в руках Рафаэля, в его объятьях, головой у него на груди, которая медленно поднимается и опускается. Щекой чувствую мягкую ткань. Всюду яркий золотой свет, я узнаю свою комнату. Он принес меня домой…
Я пытаюсь пошевелиться.
— Не спеши. Теперь торопиться некуда, — вздыхает Рафаэль.
— Рассвет… — говорю я тихо. И только потом доходит, что рассветов в моей комнате не бывает.
— Закат, — глухо проговаривает Рафаэль.
Поднимаю голову и смотрю на него. Он выглядит отрешенным, тоскливым и уставшим. Смотрит на меня потухшим демоническим взглядом.
— Всё закончилось? Вердер, замок…
— Да. Мы убили его, — бесцветным голосом говорит Рафаэль. — Теперь мертвы все. Все они…
— Твоя рука, я видела, что Вердер оторвал её. С тобой всё в порядке?
— Как видишь, — кивает он, холодно глядя мне в глаза.
Чуть приподнимаюсь и вглядываюсь в его лицо. С ним что-то не так и я не понимаю что. Мы ведь оба живы. Но в его глазах нет облегчения.
Глава 17.4
Рафаэль проводит рукой по волосам, это так приятно, что я закрываю глаза. А когда открываю - он смотрит на меня человеком! Не демоном. Я даже рот от удивления приоткрываю.
— Серые…
Рафаэль кисло усмехается.
— Раньше были карие. — тяжело вздыхает он. — Ты очень долго приручала этот кусок тупого дерева, Фаола.
— Ты сидел со мной весь день? — спрашиваю я, вылезаю из его рук и сажусь рядом.
— Да. Всю ночь, весь день, — отвечает Рафаэль и зевает.