Домой к Велемировым Кашелев так и не решился наведаться: хватит у них хлопот с похоронами.
В понедельник, шестого декабря, придя на работу, Кашелев первым делом решил во что бы то ни стало разыскать Георгия Велемирова. Но только он взялся за телефонную трубку, чтобы позвонить в граверную мастерскую, как в дверь раздался стук. На разрешение войти в кабинете появились Валентина Сергеевна Велемирова и ее сын.
Среднего роста, с приятными мягкими чертами лица, стриженными под польку темными волосами, Георгий одновременно походил и на отца, и на мать.
— Вот, приехали, — сказала Велемирова после приветствия. — Как вы просили.
Она поддерживала сына под руку. Глядя на выражение его лица, Кашелев сначала решил, что Георгий пьян. Но потом понял: это наложило свой отпечаток переживаемое.
Велемиров опустился на стул, как ватная кукла.
— Как же я теперь?.. — еле слышно прошептал он. — Зачем жить?.. Ее нет…
У Георгия задрожал подбородок, скривились губы.
Кашелев налил воды, поднес стакан ко рту Георгия. Тот сделал несколько судорожных глотков, поперхнулся, закашлялся.
— Я понимаю, у вас горе. Большое горе, — сказал следователь. — Но нужно держаться.
— А зачем? — посмотрел куда-то мимо следователя Велемиров.
И вдруг, видимо, ощутив всю тяжесть своего горя, зарыдал. Беззвучно, закрыв глаза и сотрясаясь всем телом.
Кашелев растерялся. Ему еще никогда не приходилось бывать в такой ситуации. Он даже не заметил, что успокаивающе похлопывает Георгия по плечу.
Велемиров мало-помалу успокоился.
— Когда вы узнали? — осторожно спросил следователь.
— Только что… С вокзала поехал прямо на работу… Смотрю, мать поджидает… И… И… — Он закрыл лицо руками.
— Я специально его ждала, — сказала Валентина Сергеевна. — И вместе с ним прямо к вам… Одному-то ему сейчас быть нельзя. — Она тяжело вздохнула. — Вот, оберегаю…
Кашелев попросил ее побыть пока в коридоре. Велемирова вышла. А следователь был в нерешительности: стоит ли проводить допрос, когда Георгий в таком состоянии?
Велемиров отнял руки от лица, опустил их на колени и с болью в голосе спросил:
— Зачем она?.. Почему?
— Вы с четверга были у своего приятеля в Малаховке? — спросил Кашелев, стараясь отвлечь Георгия.
— Да, — ответил Велемиров. — Аркадий заболел… Температура… Я хотел и сегодня остаться, но он отправил меня в Москву. Говорит: на работе будут неприятности. Я вернулся электричкой.
— Аркадий живет один? — продолжал Кашелев.
— Один. На войне лишился обеих ног… Если бы вы видели, как он рисует!
— Вы давно дружите? — поинтересовался следователь.
— Десять лет. Это Аркадий посоветовал мне заняться граверным делом.
Постепенно Велемиров разговорился о друге. Рассказал о несчастье в его личной жизни. Уходя на фронт, Аркадий оставил в Москве любимую девушку. А когда вернулся калекой, то мать его возлюбленной сказала, что девушка умерла. Но однажды, уже году в сорок девятом, Георгий увидел ее. Она садилась в «Победу» с каким-то пожилым мужчиной. Георгий скрыл от приятеля эту встречу. А портрет любимой, выполненный Аркадием, висит на видном месте в его малаховском домике…
— Георгий Николаевич, — сказал Кашелев, выслушав рассказ Велемирова, — меня интересует кое-что из вашей жизни с Маргаритой… Вы в состоянии отвечать?
При имени жены Велемиров вздрогнул.
— Спрашивайте, — хрипло сказал он.
— Расскажите, пожалуйста, как складывались у вас отношения. Кто бывал у вас?
— Мы жили хорошо. Очень хорошо. Она всегда говорила, что я самый близкий, самый-самый… — Велемиров провел дрожащей рукой полбу. — Ну а для меня она была — все! Сижу на работе, а сам думаю: скорей бы домой, скорей бы увидеть ее.
— Когда вы видели ее в последний раз? — продолжал допрос следователь.
— Второго, — глухим голосом ответил Велемиров. — Утром, когда уходил на работу… Если бы я знал, что вижу ее в последний раз…
— Какое у нее было настроение?
— Нормальное. Она еще дала мне письмо.
— Какое письмо? — насторожился Кашелев.
— От тети Жени. — Георгий вынул из кармана помятый конверт. — Говорит: прочтешь на работе… Так и звучат в ушах ее последние слова.
— Не могли бы вы оставить это письмо мне? — попросил Кашелев. — На время?
— Конечно, пожалуйста.
Велемиров положил конверт на стол.
— А какие взаимоотношения были у вас с родителями? — задал вопрос следователь.