Прочитав письмо, Кашелев посмотрел на конверт. Обратный адрес: Пенза, фамилия тети Маргариты — Ланина.
Письмо настораживало. Сквозь его, казалось бы, житейский тон так и проступала тревога.
«На что намекала Ланина, говоря о том, что не хотела бы встретиться с родственниками Маргариты? — размышлял следователь. — И с кем именно? С Павлом? За что же тогда благодарила тетя Женя Велемировых, как утверждала Валентина Сергеевна?»
Значит, не все так радужно было во взаимоотношениях в семье Велемировых. В письме прямо говорилось, что Маргарита была намерена поменять комнату.
Почему?
И еще: если Маргарита мечтала, что и на их с Георгием улице будет праздник, значит, ей было далеко не весело?
Впрочем, она могла быть и несправедливой к родным мужа. Как показала соседка Гаврилкина, у Маргариты был не очень-то покладистый характер.
Но больше всего беспокоил Кашелева брат Георгия — Павел. Если уж тетка упомянула о ненависти, за этим могло скрываться нечто серьезное.
«Павел-то живет в Калинине! — вдруг вспомнил следователь. И тут же подумал: — Но ведь это не за тридевять земель! До Москвы ехать не больше трех часов».
Кашелев записал себе в блокнот:
«Павел Велемиров. Узнать калининский адрес. Часто ли бывает в Москве?»
Лев Александрович заглянул в план следственных мероприятий, разработанный им и одобренный Жилиным.
Первый пункт пришлось тут же отложить, так как в организации, где работала Куренева и куда позвонил Кашелев, сказали, что она выехала на несколько дней в командировку.
Следователь отправился на Соболевский проезд. Позвонил к Гаврилкиной. Ольга Тимофеевна провела следователя в свою комнату.
— Вы давно живете в этом доме? — поинтересовался следователь.
— С войны еще…
— С Велемировыми дружите? — задал вопрос Кашелев. — Я имею в виду — с Валентиной Сергеевной и Николаем Петровичем?
— Ну как дружим? Заходим друг к дружке. Они меня иногда на телевизор зовут… Выручаем, когда надо…
— Словом, хорошо знаете их семью?
— Да как вам сказать… Чужая семья — что грамота за семью печатями, — рассудительно заметила Гаврилкина. — Всего не узнаешь.
— О Павле, младшем сыне, что можете сказать?
Ольга Тимофеевна на некоторое время задумалась.
— Павел-то красивее Жоры будет, — сказала она. — Крепкий из себя, высокий. Со старшим они одногодками гляделись. Девкам Павел больше нравился.
— Маргарита с ним в дружбе жила?
— Так когда они еще в школу бегали — все вместе. В кино втроем, в клуб железнодорожников, тут недалече, — тоже…
— А насколько Павел младше?
— На два года. До того, как Маргарита и Георгий поженились, эту троицу было водой не разлить.
«Очень любопытно», — отметил про себя следователь.
— Ну а после женитьбы?
— Не знаю, какая меж ними кошка пробежала, но Павел почему-то осерчал на невестку.
«Может, ревность?» — мелькнуло у Кашелева в голове.
— А Маргарита?
— Поди разберись, — махнула рукой Гаврилкина. — Мару-то было трудненько понять. То цапалась с Павлом, то мирилась… Опосля он ушел в армию. Отслужил и остался в Калинине.
— Кем работает?
— Шоферит.
— В Москве часто бывает?
— Ему это недолго. Приедет на своей машине, побудет немного и опять в свой Калинин… Возит какие-то грузы сюда. Иной раз днем заявится, иной раз — ночью…
— Ольга Тимофеевна, вспомните, пожалуйста, — попросил он, — не заезжал ли Павел в тот четверг? Утром?.
— Это когда Маргарита…
— Ну да.
— Не помню, — покачала головой старуха. — А вы Валентину спросите.
— Обязательно спрошу. Правда, она отлучалась из дома несколько раз… Какая у Павла машина?
— Большая такая, — показала руками Гаврилкина.
— С крытым кузовом или нет?
— Да, да, — закивала Ольга Тимофеевна. — Верх брезентом крытый.
— Понятно. Еще прошу припомнить: второго числа к Велемировым никто из знакомых не приходил? А может, кто незнакомый был?
— Чего не знаю, того не знаю.
— Но вы все утро находились дома?
— Только за водой выходила, к колонке.
— И в окно никого не видели?
— Нет. Слышала, дверь у них несколько раз хлопнула. А кто и что — не знаю.
— А кто у них вообще бывает? — продолжал допрос Кашелев.
— Ходят, конечно… Соседка из первого подъезда, Галя, подружка Валентины… Потом еще одна, они когда-то вместе в карточном бюро работали, Антониной звать…
— А к молодым?
— До этих мне дела нет… Марины подруги, кажется. Но редко заходили, очень редко. — Старушка снова задумалась. — Вот к Лизавете часто один мужчина наведывается…