— К Куреневой, что ли? — уточнил следователь.
— К ней, к кому же еще. Валентине он не нравится. При мне как-то она сцепилась с Лизаветой: та, вишь, своему полюбовнику ключи дала от своей комнаты и от входной двери… Валентина, конечно, обозлилась. И правильно: посторонний человек. Кабы это была отдельная квартира — другое дело.
— Кто он, этот мужчина? — опять насторожился Кашелев.
— А шут его знает. Где работает — неизвестно. И работает ли? Приходит иногда, когда Лизаветы нету. Она его часто на ночь оставляет. Сама утром на работу, а он дрыхнет до обеда.
«Еще одна подозрительная фигура появилась», — отметил про себя следователь.
— Как фамилия, имя, не знаете? — спросил он.
— Фамилию не слыхала. А звать Василием Ивановичем.
— Пожилой?
— Моложе Лизаветы годков на пять.
— Что он из себя представляет?
— Вежливый такой, но неприятный, — брезгливо поморщилась Гаврилкина.
— Это почему же?
— Не люблю прохиндеев. А на его лице так и написано, что прохиндей. И бабский угодник…
Кашелев перешел к взаимоотношениям в семье Велемировых. Старушка повторила то, что говорила на первом допросе: Маргарита не имела никакого почтения к родителям мужа, гордыню свою выставляла, чем плохо влияла на Георгия.
По словам Ольги Тимофеевны, с соседями Маргарита тоже не очень зналась. Если с кем и водилась, так с одной женщиной из дома рядом — Анной Макаровной Блидер.
Выходя от Гаврилкиной, Кашелев нос к носу столкнулся с Валентиной Сергеевной. У нее было бледное, словно после длительной болезни, лицо, вокруг глаз залегли темные круги.
— К нам заходили? — спросила Велемирова.
— Нет, — ответил следователь. — Но если вы располагаете временем, я хотел бы кое-что уточнить.
— Пойдемте, — показала рукой на свою дверь Валентина Сергеевна. Она открыла ее ключом, щелкнула выключателем и предложила: — Раздевайтесь. Я руки сполосну. С кладбища. Цветы возили на могилку.
Когда они расположились в их комнате, Кашелев поинтересовался:
— Где старший сын?
— Поехал к Аркадию. Домой — ни в какую… Говорит, не может. Я подумала: пусть едет, душу с приятелем отведет.
— А с работой как же?
— Позвонил. Его отпустили… Сочувствуют.
Она производила впечатление человека, из которого вышли все эмоции и чувства.
Следователь спросил ее о знакомом Куреневой — Василии Ивановиче. Валентина Сергеевна отозвалась о нем не очень лестно, но не так неприязненно, как Гаврилкина. На вопрос Кашелева, пытался ли он заигрывать с Маргаритой, Велемирова ответила:
— А как же, пытался. Такие ни одной юбки не пропустят. Но Жора сказал Василию Ивановичу пару теплых слов. Тот после этого, кажется, присмирел.
— Когда Василий Иванович был здесь последний раз?
— Да с месяц уже не заглядывал. Вот Лизавета и ходит сама не своя.
— Значит, в прошлый четверг его не было? — уточнил Кашелев.
— Я, во всяком случае, не видела, — ответила Валентина Сергеевна. — Может, и приходил, когда я в магазине была… Надо у мужа спросить.
Следователь завел разговор о Павле. Он действительно бывает в Москве наездами и неожиданно?
Второго декабря Валентина Сергеевна не видела Павла.
Следователь взял калининский адрес младшего сына Велемировых.
Он заглянул еще в соседний дом, где жила Анна Макаровна Блидер, с которой, по словам Гаврилкиной, дружила Маргарита. Но Блидер уехала погостить к родственникам в другой город.
На следующее утро Кашелев зашел к прокурору и поделился с ним своими соображениями.
— Знаете, Сергей Филиппович, я все больше сомневаюсь, что тут самоубийство.
— Раздобыл что-нибудь интересное?
— Сопоставил кое-какие факты. Взять хотя бы поведение Маргариты утром второго декабря. Ну если бы она решилась покончить с собой, зачем было ставить кипятить белье? Второе. Когда мы осматривали комнату, я заметил на кровати блузку, а на ней иголка и моток цветных ниток. Маргарита вышивала на рукаве узор. Не вяжется, правда? Человек думает о том, чтобы выглядеть красиво, — и тут же вешается.
— Наблюдение верное, — одобрительно произнес прокурор.
— Еще. Вчера я беседовал на работе с ее близкой подругой. Так вот накануне смерти Маргариты они вместе были в ломбарде. Велемирова отдала туда черно-бурую лису, которую носила как горжетку.
— Что, денег дома не было?
— Видимо, лишних действительно не было. А деньги ей понадобились вот для чего: Маргарита должна была второго декабря, то есть в день смерти, пойти с этой подругой в ателье, чтобы заказать платье для Нового года… Понимаете, думала о жизни, о празднике!