Так и ушел ни с чем, пеняя про себя городские власти, не пожелавших и пальцем пошевелить для спасения населения. Направился в мастерские, занявшие огромный амбар на набережной в Людине - его Варяжко выкупил для своего дела. Здесь отпустил работных людей до окончания мора, объяснив им, как уберечь себя и родичей от недуга, сам также отправился домой. Помогал женам с уходом за выздоравливающими детьми, делал что-то по хозяйству, а душа не находила покоя, болела за тех, кто страдал от напасти, не в силах помочь им. Видел, как с каждым днем все больше помирало народу - мор не унимался, лишь набирал силу, - а власти продолжали бездействовать. Так прошла неделя, когда отчаявшиеся люди не взбунтовались, на стихийно созванном вече призвали к ответу правление города. Кто-то вспомнил о Варяжко, как-то прознав о его намерении помочь страдающему люду и отказу важных чинов, объявил о том собравшемуся народу, тот и потребовал вернуть бывшего правителя во власть.
Варяжко, вызванный на вече гонцом, принял волю новгородцев, но пояснил, что, возможно, ему придется предпринять крутые меры, просить же каждый раз разрешения от совета господ и зависеть от него считает только помехой делу. Практически заявил о восстановлении ему полной независимости, как в бытность Верховным правителем, народ же, доведенный до отчаяния неутихающим мором, согласился с его условиями, даже вернул прежнее название должности. Только оговорил, что по самым важным делам Варяжко все же должен получить одобрение вече, тот дал зарок - так оно непременно и будет. Не теряя ни дня, приступил к исполнению самых срочных мер - вызвал верных людей, назначил каждому задание, после собрал глав городских служб и войсковых командиров, уже с ними разбирался с задачами по их ведомству.
Сформированные из войсковых подразделений команды с приданными им лекарями и чинами администрации пошли по дворам с обследованием каждой семьи. Забирали умерших - в иных домах не оставалось никого из живых, давали назначение больным и наставления их родным по уходу и мерам предохранения от болезни. Ввели карантин по всему городу - объявили людям, чтобы сидели дома, никаких сборищ не должно быть, за помощью нужно обращаться к назначенным в каждом квартале чинам. Тем же, кому придется бывать в общих местах - на торгу или храме, - обязали непременно носить повязки, закрывающие рот и нос - их срочно пошили и раздали по домам распоряжением властей. Для контроля за исполнением всех принятых мер учредили санитарную службу, которой давались обширные права - вплоть до насильственного принуждения и назначения штрафов на провинившихся.
Компанию борьбы против эпидемии Варяжко и назначенные им люди проводили как боевую операцию. Созданный штаб отслеживал ситуацию по всем землям, куда пришел мор, направлял туда дополнительные средства и силы, если возникала нужда. К спасению людей привлекли все воинские части, из казны выплачивали немалые деньги на закупку продовольствия и необходимых материалов, раздавали бесплатно нуждающимся семьям. Не сразу, постепенно, эпидемия пошла на спад, жертв от гриппа (слава богам - не “испанки”!) становилось все меньше, через месяц практически сошла на нет. Итоги ее оказались удручающими - на северных землях умерла треть населения, а в самом Новгороде по данным проведенной переписи остались в живых меньше шести тысяч человек, тогда как раньше их насчитывалось более десяти тысяч. Ни в одном сражении не теряли столько народа, ужас от происшедшей беды не проходил еще долгие годы.
Уже спокойнее, без недавней горячки, Варяжко взялся за налаживание хозяйственных дел и укрепление своей власти. Прежний опыт с его отставкой послужил ему уроком не полагаться только на себя, а больше внимания уделить привлечению всех влиятельных кланов на свою сторону. Кроме того, посчитал нужным избавляться от недругов любыми путями, не давать им возможности набрать силы, подавить их заговоры в зародыше. В этом плане сослужила пользу минувшая эпидемия - она унесла жизни наиболее ярых врагов, не отличавшихся юным возрастом и крепким здоровьем. Именно старые главы родов составили костяк совета, добившегося отречения Варяжко, а потом провели своих ставленников во власть. Воистину - нет худа без добра, сама судьба расправилась с недругами и расчистила ему путь, как ни кощунственно то ни звучало.
Главный же вывод, который сделал для себя Варяжко - не торопиться со своими проектами и планами, надо впредь реальнее просчитывать возможности, да и наклонности людей, иначе они просто отторгнут предпринимаемые им начинания. С теми же планами колонизации - что простому люду до дальних земель, когда еще здесь, на родной стороне, достаточно простора, тем более сейчас, после мора. Правда, отказываться от присоединенных земель - на Урале или в Пермяцком крае, - Варяжко не собирался, хотя в них по вине предшествующей власти возникли серьезные сложности. После того, как ввели дань на местные племена и стали насильно изымать имеющееся у них добро, пошли стычки, дошедшие до боевых столкновений и потерь с обеих сторон. Туземцы покинули свои прежние селения, исподтишка нападали на воинские посты и заставы, поселения переселенцев - убивали, сжигали дома и посевы, - а потом скрывались в густой чащобе.
Своим указом Варяжко отменил дань и воссоздал управу по сношениям с туземными племенами, поручив ей всеми мерами восстановить добрососедские отношения. Обязал вернуть изъятое ранее добро или возместить ее стоимость, а также наладить взаимовыгодную торговлю. В тоже время для безопасности переселенцев направил дополнительные воинские силы, средства на строительство острогов и защитных укреплений, но запретил самим нападать на туземцев или проводить против них карательные операции, поручил решать возникшие конфликты по возможности миром. Создал еще управу для изыскания ценных руд и строительство добывающих предприятий в этих землях, назначил ее главой Зорана, ходившего с ним в последних походах на восток. Дал ему карту с отметками предполагаемых месторождений, объяснил еще приметы и способы добычи ценных металлов - того же серебра, каменьев, после наказал уже в этом году отправить экспедиции - на юг Урала и Прикамье.
Много хлопот выдалось в эту зиму Варяжко и его людям, им пришлось заново строить систему власти, восстанавливать то, что порушили пришедшие на их смену невежественные мужи. С теми же податями, коммунальной и пожарной службами, а особенно в полках, Убрали некомпетентных командиров, назначенных прежней властью по родственным связям, исправляли огрехи и даже прямое вредительство, учиненное ими с попустительства прежней власти - в боевой подготовке, снабжении оружием и амуницией, даже питании - урезали через край, да еще и обворовывали. Специальная инспекция провела во всех полках дознание по фактам недобросовестного ведения службы, по его итогам кого-то из виновных наказали штрафом или понижением в чине, других уволили, тех же, кого уличили в корысти или злом умысле, судил военный трибунал.
Непростая сложилась ситуация с внедрением на Новгородской земле христианства. Первые его ростки, взвращенные в прошлое правление Варяжко, пришедшая на смену власть выкорчевала без остатка - изгнала священников, при довольно деятельном участии населения и языческих жрецов разрушила православные храмы. Теперь же, прознав о возвращении прежнего правителя, в Новгород вновь заявилось посольство от князя Владимира и киевского митрополита Леонтия, присланного из Византии. С той же целью - внести православное христианство, дать ему возможность пустить корни на землях новгородских. Второй раз наступать на грабли Варяжко не собирался - отказал посольству, а княжескому боярину Здебору передал грамоту для Владимира с объяснением причины: - Народ его не приемлет иной веры, вносить же смуту из-за кого бы то ни было не намерен.
То ли доводы Варяжко не убедили своенравного князя или на него повлияли церковники - тот прислал ответную грамоту, в котором настаивал на содействии православным священникам, в противном случае почти открыто грозил Новгороду какими-то неприятностями. Верховный правитель, следуя данному народу обещанию, созвал вече по столь важному делу, на котором объявил о своем отказе посольству и последовавшей грамоте Владимира. Как и предполагал, новгородцы дружно поддержали его решение, а на ультиматум князя постановили: - Не бывать тому, за веру пращуров не пожалеем и жизни! А Владимир со своими чужеверцами не на того напали - получат ответку, если полезут.