— Мне надо, чтобы ты зашла в музей Эшмола и передала от меня сообщение для Лайнела. Скажи, что на все про все есть только сегодняшний день, и я буду ждать его у Магдален-колледжа в 17.15. Это очень важно.
— А почему ты сам не можешь пойти, раз уж не собираешься работать?
— Произошло кое-что странное, и мне необходимо все обдумать, пока не вернулись Оливер и Эйлиш. Более того, ты знаешь музей как свои пять пальцев и тебе не составит труда разыскать там Лайнела, если прямо сейчас его нет в кабинете смотрителя.
Вероника помолчала немного. Подлетевший ворон Свенгали каркнул и сел ей на правое плечо.
— Начинаю думать, что я для тебя лишь посыльный, — буркнула девушка, пожимая плечами. — Ладно, но сначала мне надо закончить то, что я сейчас делаю. До выставки Королевской академии[18] осталось всего два месяца, и если я хочу представить там своего Эндимиона[19], то должна посвящать работе двадцать четыре часа в сутки.
— Не волнуйся, я скажу миссис Хокинс, чтобы она набралась терпения, — улыбнувшись, сказал Александр и пошел вниз по лестнице. — Спасибо, Вероника.
— Подожди, — окликнула его девушка. Она босиком вышла из комнаты, а Свенгали покачивался на ее плече, чтобы удержать равновесие. — Ты уверен, что все в порядке?
— Более или менее, — ответил немного удивленный Александр. — Почему ты вдруг спрашиваешь?
— Ты бы в зеркало посмотрел. Я не видела тебя в таком дурном настроении с прошлого года, когда один из этих твоих детекторов эктоплазмы упал с лестницы.
Александр снова улыбнулся, подошел к Веронике и убрал с ее лица непокорный локон, не обращая внимания на ее нахмуренные брови. Трудно было поверить, что ей уже двадцать два года, для него она все еще оставалась маленькой девочкой, которую он взял к себе в дом после смерти брата Гектора. Девочкой, превратившей свою мансарду в настоящее логово львицы, швыряющейся тухлыми яйцами в политиков и использующую в качестве моделей для картин аристократов, с которыми, возможно, ее объединяли не только слова, но все-таки девочкой до мозга костей.
— Не волнуйся за меня. Я просто немного растерян, вот и все. Когда все прояснится, я расскажу тебе, что произошло, а пока не стоит об этом думать.
Свенгали ответил за Веронику, клюнув его в руку. Александр воспринял это как знак того, что день преподнесет еще немало «сюрпризов». Он попрощался с племянницей и спустился на первый этаж Кодуэллс Касла, не переставая размышлять о содержимом своего кармана, и о тузах в рукаве месье Савиньи.
Глава 2
— Ну, ты слышал, да? В 17.15 у Магдален-колледжа, — произнесла Вероника, убедившись, что звук шагов дяди затерялся где-то внизу лестницы. Она повернулась к обнаженному телу, лениво растянувшемуся на постели в окружении гипсовых муляжей разных частей тела, грязных кисточек и мольбертов. — Сделай одолжение, не забудь хотя бы на этот раз, или меня снова обвинят в том, что я никогда не передаю тебе сообщений. Я до сих пор не понимаю, почему об этом просят именно меня.
Лайнел Леннокс ухмыльнулся, бросил на пол огрызок яблока и с удовольствием вытянул руки, чтобы размять затекшие конечности.
— Опять ты позу поменял, — возмутилась девушка. Свенгали перелетел на подоконник и каркнул. — И как мне только в голову пришло рисовать именно тебя? Мой несчастный Эндимион навсегда останется лишь эскизом.
— В следующий раз попроси кого-нибудь из твоих приятелей по школе искусств.
— Ага, в следующий раз именно так и сделаю, и не только для позирования. Вот только, боюсь, никто не сравнится с тобой в перелезании через садовую ограду.
Она повернулась к мольберту, чтобы окинуть критическим взором анатомический эскиз, над которым работала последний час. Профиль Лайнела был безупречен, а вот пропорции рук ее не убедили, поворот головы тоже оказался не тем, какой она искала. «Еще бы, — раздраженно подумала она, — ведь натурщик не мог усидеть на месте и четверти часа, особенно, имея перед носом девушку, разгуливающую перед ним в его же рубашке, которую Вероника присвоила после одного из, ставших привычными, кувырканий в постели».
В чем-то Лайнел был прав: было бы лучше попросить об одолжении кого-нибудь из знакомых художников, с которыми они с Эйлиш регулярно встречали в Школе искусств Раскина[20], но тогда все это не было бы так весело. Вероника схватила кисть:
18
Королевская Академия художеств — наиболее влиятельная и авторитетная ассоциация художников Великобритании. Основана в 1768 году. Основой деятельности Академии являются ежегодные публичные выставки.
19
Эндимион — олицетворение красоты — в греческой мифологии знаменитый своей красотой юноша. Царь Элиды. Культ Эндимиона существовал в Элиде (в Олимпии показывали его гробницу) и в Карии (в Малой Азии), на горе Латме. Первое сохранившееся упоминание встречается у Платона. Эндимиона считали олицетворением подкрадывающегося сна, гением ночи, олицетворением смерти. 50 дочерей Эндимиона отождествлялись с 50 лунными месяцами, составлявшими четырёхлетний промежуток между Олимпийскими играми. Позднейшие толкователи считали Эндимиона первым метеорологом, изучавшим в течение 30 лет изменения луны (Селены), что в мифах обозначается тридцатилетней любовью Эндимиона к Селене и его тридцатилетним сном. Выражение «сон Эндимиона» вошло в поговорку, как синоним долгого сна.