Охранник улыбнулся, видя удивление на лице Полонского и Ковало.
— Это Дара готовит.
Гер и Ковало зашли в кухню, увидели Дару у плиты и ребят из охраны, сидящих за столом и активно работающих ложками.
Дара в растерянности обернулась.
— Привет, — как же он давно ее не видел. Всего лишь несколько дней, а уже соскучился. — Что делаешь? — глупый вопрос, да только, смотря на нее, он терялся, как юнец на свидании с девушкой.
— Готовлю… а то они странную еду ели из коробочки, рис там со шкурками рыбы… я решила приготовить. Наверное, нельзя было? — она пыталась понять по лицу Гера что ей ждать от ее поступка.
— Конечно нельзя, — сурово произнес Ковало, — Они на работе, охранять тебя должны. А что в результате я вижу? Хорошо устроились, вон, только ложки мелькают. Я так понимаю, вы здесь уже не первый день на таком рационе?
Парни за столом отвели взгляды, и Ковало понял, что питаются они хорошо.
— Вас обедом накормить? — Дара не хотела чтобы парням попала из-за нее, да и пришедших мужчина она была обязана накормить. Так ее воспитывали.
— А что у нас на первое? — спросил Ковало, понимая что Гер потеряв дар речи так его и не обрел.
— Борщ, а на второе картошка с поджаркой… и салат, — Дара засуетилась у плиты.
Ребята встали из-за стола и быстро вышли с кухни. Дара собрала грязные тарелки, протерла стол, и вскоре на нем уже стояли две тарелки с борщом, сметана в баночке и ломтики хлеба в небольшой плетеной корзинке.
— Вкусно-то как, — с полным ртом произнес Ковало, поднося очередную ложку борща ко рту.
— А ты сама ела? — спохватился Гер, уже доедая борщ.
— Я потом поем…
— Цыганское воспитание, — продолжая поглощать борщ, изрек Ковало. — А мне нравится как их воспитывают, — он кивнул на Дару. — Моя, конечно, тоже готовит. Но вот разогревать все самому приходится — работой она занята, видите ли. А здесь прямо себя падишахом ощущаешь, — глядя, как быстро Дара убрала пустую тарелку из-под борща и поставила второе, изрек Ковало.
— Не обольщайся, она здесь не за этим, — сухо произнес Гер. Он хотел, чтобы Дара все это делала только для него.
— Мне несложно, я привыкла все по дому делать, — Дара не хотела, чтобы между этими мужчинами возник конфликт. Она услышала недобрый тон Гера.
— Он жуткий собственник, — Ковало подмигнул Даре.
Гер не стал развивать эту тему. Он ел и думал о том, что впервые за долгие годы получает удовольствие от еды. Все эти дорогие рестораны, модные повара, изысканная еда — все было самообманом. Вот то, чего ему не хватало, что не получишь ни за какие деньги — обычная еда, а насколько вкусная, что словами не передать. Или дело не только в еде, а еще и в том, кто ее готовит…
— Спасибо. Очень вкусно, — вытирая губы салфеткой, произнес Гер.
Убирая тарелки со стола, Дара спросила то, что ее волновало:
— Когда я смогу уехать?
— Скоро.
Она лишь вздохнула.
Выйдя из квартиры и спускаясь в лифте, Ковало спросил то, что его взволновало после разговора Гера и Дары на кухне:
— Ты ее отпустишь?
— Да.
— Но ведь ты этого не хочешь…
— Я больше не буду ничего делать силой. Я обещал ей свободу и сдержу слово.
Ковало лишь вздохнул, понимая, что эти отношения так и не сложились. Ему был безумно жаль, но он не разбирался в отношениях, он лишь понимал, что Гер будет несчастлив, когда Дара уйдет.
ГЛАВА 34
В клубе "Мятный рис", как всегда, было многолюдно. Савелий, утомленный всем этим, поднялся на второй этаж и зашел в комнату, где на стене висели экраны мониторов. Изоляция стен не пропускали сюда звуки, и, закрыв дверь, он отрезал себя от внешнего мира. Здесь было тихо и комфортно. Он включил телевизор и стал наблюдать на экране записи с камер видеонаблюдения. Ему нравилось подсматривать за теми, кто здесь отдыхал. Это было его тайное увлечение — подсматривать за людьми, за их пороками и пагубными страстями.
Деверь открылась, Савелий увидел Гера, а за ним его людей. Но Гер зашел к нему один и закрыл дверь. В этот момент Савелий понял, зачем пришел Полонский. Он это видел в его глазах, там не было пощады. Гер пришел убить его. Савелий понимал, что в этом мире выживает сильнейший. Он вел игру и проиграл. Гер жив, хотя не должен был выжить. Нанятый им киллер был высшего пилотажа, и все, кого ему заказывали, погибали. Почему выжил Полонский, для Савелия до сих пор было загадкой. Киллер установил небольшое взрывное устройство на трубки с тормозной жидкостью и с помощью пульта активизировал его в тот момент, когда Гер входил в поворот, а впереди была дорога с уклоном вниз, и не просто дорога, а горный серпантин. Остановить машину при таком варианте было нереально, а выжить, упав в ней со скалы, — тем более. Но Гер выжил, и теперь сидит напротив него с холодом смерти в своих тигриных глазах. Впервые Савелию стало страшно, но он не подал виду.
— Здравствуй, Герман.
— Здравствуй, Савелий.
— Как твоя цыганка? Сломал ее?
Савелий знал, что нужно сказать Геру, чтобы сделать больно.
— Нет, не сломал, — сухо ответил Гер, понимая, что Савелий даже на пороге смерти хочет причинить ему боль.
— Что так? Пожалел девочку? Или не по зубам она тебе? Не по зубам. Такая не сломается… А ты ведь полюбил ее, полюбил… я вижу, — Савелий хотел ударить побольнее, пусть это будет последнее, что он сделает. Уходя в мир иной, он будет знать, что задел Гера. — И знаешь что я тебе скажу — не будет она с тобой. Не любит она тебя.
— Знаешь, почему я сам пришел убить тебя? — Гер принял удар от слов Савелия и ощутил, насколько грамотно он его нанес. Ему было больно, очень больно — ведь Савелий прав. — В той машине были я и Дара. Я многое могу простить, и простил бы тебя… но ты перешел черту, поставив и ее жизнь на кон в нашей игре. Ты проиграл, а я выиграл.
Гер выждал, а затем достал пистолет с глушителем.
— Прощай, Савелий.
Он выстрелил ему прямо в лоб, а затем, протерев рукоятку пистолета, вложил оружие в руку мертвого Савелия. Ему было не жалко его, он вообще ничего не чувствовал, нажимая на курок. Он привык убивать тех, кто хотел убить его. Это его мир, и он жил по его правилам.
Выйдя из комнаты, он пошел вниз, к ожидающей его машине.
Эта неделя в квартире у Гера пролетела незаметно. Даре нравилось готовить, и ее день в хлопотах на кухне пролетал незаметно. За это время Гер и Ковало приезжали пообедать еще пару раз. И два раза Гер ужинал, оставаясь ночевать в своей комнате. Правда, утром он уезжал так рано, что Дара, вставая, понимала, что он уже уехал. Но в квартире были ребята из охраны и она им готовила завтрак, потом обед, и затем ужин. Также Дара помогла с уборкой квартиры женщине, которая пришла в один из дней, сказав, что она здесь убирается. Так в обычных житейских хлопотах и пролетело время.
В этот вечер Гер приехал очень поздно, но Дара не спала. Она вышла из комнаты, слыша его голос. Полонский разговаривал по телефону, но, увидев ее, быстро попрощался с собеседником и убрал телефон.
— Не спишь еще? — он смотрел на Дару. На ней сейчас была юбка и блузка поверх. Длинные волосы все это время Дара просто скалывала заколкой сзади.
— Нет. Ужинать будешь?
— Поздно уже… может, выпьем? Поговорить нужно.
Дара неуверенно кивнула и пошла за Гером в комнату, где был бар с алкоголем, огромный аквариум и телевизор на полстены.
— Что будешь? — Гер открыл створки шкафчика, где стояли бутылки.
— Я… воды.
— Вина красного хочешь попробовать? — Гер понял, что глупо девушке, не пившей алкоголь, задавать вопрос, что она хочет пить, когда она кроме белого вина и не пробовала ничего.
— Хорошо… — Дара видела, что Гер нервничает, и она не хотела еще больше раздражать его.
Налив ей вина, а себе коньяка в большой пузатый бокал, Гер сел на диван напротив Дары.