— Выпьем, — он приподнял бокал.
Дара неуверенно поднесла свой бокал с красной жидкостью к губам и сделала глоток. Этот вкус был ей непонятен. Она провела языком по губам, слизывая капельку вина.
Гер нервно выдохнул и залпом допил коньяк.
— Я обещал тебе, что, как только твоей жизни ничего не будет угрожать, я отпущу тебя, — Гер знал, что нужно начать разговор с главного. Глупо оттягивать свой приговор. Он и так его знает — она не останется с ним. Значит, он должен еще раз услышать это от нее… Хотя надежда, как птица, забилась в его руках. А может, она передумает?
— Спасибо, что заботился обо мне… и за лечение спасибо… — Дара терялась под его взглядом. Ну почему же так больно в душе? И как тяжело ему все это говорить. Но она приняла решение и должна уйти. — Я могу завтра уйти?
— Да… Куда ты пойдешь?
— Твои ребята помогли мне, нашли в Интернете гастролирующий цирк. Он сейчас в Москве. Я звонила им с твоего телефона, — извиняющимся тоном произнесла Дара. — Они возьмут меня. Им нужны танцовщицы в промежутках между выступлениями.
— Можно тебя проводить? — Гер видел, как все его надежды рушатся у него на глазах. Та, которую он полюбил, уходит от него, и он не в силах изменить ее решение.
— Нет. Я сама доеду до них, — видя взгляд Гера, Дара пояснила: — Я должна научиться жить…
Дара осеклась в конце фразы, понимая, что хотела сказать — одна. Но она и так одна. Гер просто помог с ее лечением и защитил ее от своих врагов. Почему она решила, что она не одна? Его признание в любви там, на вершине, и горы вдали? Она не верила в его слова и больше ничего не чувствовала к нему. Она всегда была одна и сейчас должна научиться жить в этом мире сама.
— Ты обещала взять денег.
— Хорошо…
Дара понимала, что этот разговор стал слишком тяжелым для нее. Она не могла больше вот так сидеть напротив него и чувствовать его взгляд.
— Спасибо, Гер. Я пойду спать, завтра хочу встать пораньше.
— Спокойной ночи.
Вот и все, Дара встала с кресла и пошла к себе в комнату. Закрыв дверь она прислонилась к ней, чувствуя, что мир вокруг расплывается. Слезы, струившиеся из глаз, размыли очертания комнаты. Девушка стерла их, зная, что поступает правильно и не переменит своего решения.
Проводив взглядом Дару, Гер налил еще коньяка и, не чувствуя вкуса, выпил. Так тяжело ему еще никогда не было. В душе скребли кошки, кажется, так это называется… Гер налил еще коньяка, чтобы эти кошки, напившись, перестали раздирать его изнутри. Глупо, как же все глупо… Он потерял то, что искал всю жизнь. Он не смог увидеть подарок судьбы, а теперь слишком поздно. Теперь время не повернуть вспять и ничего не исправить. Он отпускает ту, которая забрала его сердце. Это его расплата за содеянное, и он будет с этим жить.
Проснувшись рано утром, Дара, одевшись и прибравшись в комнате, взяла сумку с вещами, которую собрала с вечера. В этой сумке было немного вещей, только самое необходимое на первое время. На остальное она сможет сама заработать.
Выйдя из комнаты, она увидела Гера.
— Кофе попьешь? — пустая фраза, Гер опять сказал совсем не то, что хотел.
— Нет… я поеду…
— Возьми, — он протянул ей небольшую квадратную коробочку. — Это подарок, — опять он чувствовал себя юнцом на первом свидании и злился на себя за это.
Дара взяла коробочку и открыла ее. На зеленом бархате лежал пирсинг с красивым прозрачным камушком.
— Спасибо… — наверное, не стоило это брать, но Дара, опять смотря в глаза Гера, терялась и путалась в своих мыслях.
— И это тебе, — Гер протянул ей конверт, — ты обещала взять.
Она взяла конверт, понимая, что там деньги. Чувствуя, что у нее больше нет моральных сил на все это, она убрала конверт в сумку и пошла к выходу. Дара был благодарна Геру, что он не пошел ее провожать, а так и остался в гостиной. Она чувствовала на себе его взгляд и то, как он прожигает ее, оставляя ожог на коже. Хотя разве взгляд может жечь? Наверное, может. Ведь она чувствовала боль от чужого взгляда.
Только выйдя из подъезда и вдохнув свежего воздуха, Дара поняла что боль от этих ожогов навсегда останется с ней. Но она решительно пошла к автобусной остановке. Свой маршрут девушка заранее проработала, в этом ей помогли ребята из охраны. Она записала все на листочке и теперь знала, как ей добраться до цирка, который сегодня вечером, дав последнее представление, уезжал в другой город.
Гер стоял у окна и смотрел на изящную фигурку девушки с длинными темными волосами, сколотыми сзади. Подойдя к автобусной остановке, она зашла в подъехавший автобус, и за ней закрылись двери. И Гер понимал, что это конец. Он, с его миллионами и властью, не смог оставить подле себя нищую цыганку. И он знал почему — она богаче него в тысячу раз. У нее есть свобода, и это не купить ни за какие деньги.
Жизнь Дары в гастролирующем цирке потекла на удивление ровно. Но главное, ей нравилось все, что ее окружало. Артистическая среда творческих людей была интересна, и она окунулась в нее с головой. Правда, в цирке существовали жесткие касты, состоящие из тех, кто работает с животными, из акробатов и из клоунады. Эти люди держались обособленно, и у них был свой круг общения. Остальные же были общительными и веселыми личностями. Конечно, к Даре сразу стали проявлять интерес мужчины, но, видя ее нежелание, никто не настаивал. Парень из осветителей регулярно дарил ей цветы, а водитель трейлера — конфеты. Только они еще не потеряли надежды добиться сердца красивой цыганки.
Директор цирка, просмотрев ее выступление и послушав, как она поет, сразу понял, что такая яркая и талантливая девушка привлечет к их выступлениям больше аудитории. И действительно, в промежутках между сменой декораций и подготовкой циркового круга под следующее выступление выходила Дара, и зрители ликовали. Она срывала бурю оваций своими зажигательными танцами. Когда же она пела, зрители замирали, а потом требовали еще, не отпуская ее за кулисы.
Это приносило доход цирку, и Дара заняла свое место в этом коллективе.
Цирк много гастролировал по разным городам. Все оборудование перевозилось в огромных фурах. Также были специальные машины для перевозки животных и прицепы-дома для проживания людей. Ее поместили в один из таких прицепов-домов, где жили еще четыре девушки — артистки кордебалета. Они быстро сдружились, и она уже не чувствовала себя одинокой.
Кочевая жизнь — то, о чем Дара всегда мечтала. И вот ее мечта сбылась. Разные города и выступление в них, а потом опять сборы и дорога.
Неужели ее мечта осуществилась? Ведь она теперь выступает для зрителя, поет и танцует. Это то, чего она хотела — дарить свой талант людям. Да, ее мечта сбылась… только в душе тихо, так тихо, как будто не живет она. Как будто яркая, шумная и веселая жизнь проходит мимо нее, а она как в стеклянном шаре наблюдает за всем этим, но ее окружает вакуум тишины. Вот поэтому ее глаза и были всегда такими грустными, а оживала она, только выходя на арену. Но, закончив выступать, понимала, что опять погружается в этот стеклянный шар с тишиной вокруг.
Дара знала причину этого — Гер, он забрал ее мир, только рядом с ним она жила и чувствовала себя живой, слыша пение птиц, шум ветра, видя яркие краски. Все это Гер забрал у нее, отпустив. Она думала, что, уйдя и обретя свободу, станет счастливой. Но она ошиблась: счастливой она была только рядом с ним. Ее мечта, воплотившаяся в жизнь, без него померкла. Лишь танец и песня давали ей силы жить, пытаться жить дальше, обманывая себя, что она сможет стать счастливой и без него.
Хотя в ее жизни появился тот, кто скрашивал ее одиночество. В этом цирке кроме тигров, слона, обезьян и собачек были еще и кони. И, конечно, она при первой же возможности пошла посмотреть на лошадей. И там в одном из денников увидела его. Это был Чиргин, ее конь, тот, которого купил ее отец в подарок. Потом Дара узнала, что директор цирка купил этого коня у цыгана. Значит, отец продал его. Даре стало грустно, она осознавала, что отец никогда ее не простит. Он даже коня продал, зная, что она больше не будет жить в его доме…