Минное поле ставил старый и опытный ас, виртуоз саперного искусства, прапорщик Раденко, единственный в группе старший прапорщик. Он же был самым старшим в группе по возрасту — тридцать девять лет. Этот старый и прожженный волк войны, успевший хапнуть и Вьетнама, и в Ливане побывать, и еще черт знает где, был фанатиком минной войны. Его и сослали то в спецназ ради того, чтобы он не задалбывал командование требованиями начать тотальную миную войну, перекрыть управляемыми минными полями всю афгано-пакистанскую границу. Прапорщик Раденко вообще считал, что все остальные члены группы должны просто сопроводить его до места встречи каравана, помочь дотащить минно-взрывные средства и прикрыть его, пока тот вяжет взрывную сеть. А стрелять и смысла нет — если духи войдут на минное поле, установленное им, Раденко — то ни один из них с него не выйдет. Разведчики матерились — Раденко не знал меры и всегда брал минно-взрывные средства с запасом, «шобы було» — что добавляло по два, а то и три килограмма к их и так тяжелым рюкзакам. Но Скворцов его уважал — а остальные его зауважали после того, как на одно из минных полей прапорщика влетел большой караван из десяти «Симургов».[31] Минное поле тогда ставили долго, несколько часов и мин не пожалели. А суть была в том, что электрическая цепь автоматически замыкалась тогда, когда головная машина въезжала на обозначенный участок. К этой цепи были густо привязаны «лягухи» и МОНки[32] Потом подсчитали, сколько патронов израсходовали на то, чтобы забить караван — ровно шесть. Лейтенант прибил из СВД тех, кто еще подавал признаки жизни после подрыва и все, остальные даже не стреляли. Весь караван разом подорвался на минном поле — и сгорел дотла…
Сейчас прапорщик сидел на террасе, объясняя своим помощникам — он натренировал нескольких бойцов группы помогать ему, потому что времени в одиночку поставить минное поле не хватало. Помощниками были Шило, Бай и Грузин.
— Значит так… — прапор уже усел примерно начертить схему местности на вырванном из тетради листе и сейчас быстро расставлял пометки карандашом — вот здесь мы их стопорнем. Здесь — видишь, куст — я поставлю МОНку…
— А если головной дозор будет проверять кусты? — спросил Шило.
— На своей-то территории? — фыркнул прапор. И тем не менее, слова Шила заставили его задуматься. Он обернулся, осмотрел тропу сначала невооруженным глазом, потом в бинокль. И принял решение — другое…
— Ты прав. Тогда делаем вот что — он быстро стер ластиком несколько пометок, начертил новые — вон там вон есть валун, видите? Под него-то я и подложу «громыхалку» прямо под основание, солидно так. Сигналом к началу операции будет подрыв этой самой громыхалки. Я не я, если камень не свалится на тропу — а в нем несколько тонн. На тропе он, конечно, не удержится — но шарахнет изрядно. Дальше. Вдоль тропы с удалением десять — двадцать метров высаживаем «озимые» — в одну строчку, с интервалом метров двадцать. Это делаем я и Шило — Шило сажает «озимые», я минирую валун и присоединяюсь к Шилу. Грузин — ты с Баем отрезаешь позиции стрелков МОНками — картошку сажать не будем, смысла нет. На неизвлекаемость не ставь — если будет возможность, заберем с собой. Нам еще от хвоста отрываться.
— Типун тебе на язык, прапор… — недовольно поговорил Шило, хотя понимал, что тот прав. После того, как они нашкодничают на земле, которую пакистанцы считают своей — без хвоста не обойдется. А мины — лучший способ рубить хвост. Поэтому и осторожничает прапор — оставляет запас мин на этот самый случай, на случай хвоста.
— Типун не типун — а приступаем…
Хотя в караване и не было ни одной машины — машинами груз гоняли в пустыне Регистан, а не здесь, через горы, где иногда и баран горный не пройдет — все равно караван выглядел солидно. Очень…
Солидно он выглядел прежде всего из-за своих размеров. Восемьдесят два осла — неприхотливые, маленькие животные, способные нести столько же поклажи, сколько весят они сами. Поклажу сгружали с машин — тут же, параллельно каравану приткнулись два старых, «носатых» Мерседеса с высокими бортами. Быстро выстроив три цепочки, низкорослые беженцы — их всегда привлекали для такой вот работы, платя сущий мизер — перебрасывали из рук в руки груз, а последний упаковывал их в переметные сумы — хурджины и грузил их на ослов. В основном — одежда, трикотаж, простенькая японская бытовая техника. Это сверху, снизу, прикрыв вещами — обязательно по двадцать — тридцать килограммов героина. Белой смерти…
32
Лягуха – ОЗМ-72, подпрыгивает на полтора метра и взрывается, целое отделение разом лечь может. МОНка – мина направленного действия, взрывчатка и поверх нее с одной стороны – готовые осколки. Тоже подорвется – хорошего мало. Существует в различных вариантах МОН-50, МОН-90 и т. д.