— Не смей обращаться ко мне! Ты уже достаточно сказала!
Франни встала и выпрямилась. Ее ноги, затекшие за время долгого сидения, казались сделанными из дерева, но они еще и дрожали. Из глаз вытекли первые капли слез, но Франни изо всех сил сдерживала их.
— Сейчас я уеду.
— Ты ела за нашим столом! — внезапно заорала прямо ей в лицо Карла. — Мы любили тебя… и поддерживали тебя… и вот что мы получили за это! Мерзавка! Мерзавка!
Больше Франни не могла сдерживаться. Она захлебывалась слезами. Внезапно пол поплыл у нее под ногами, и, чтобы удержать равновесие, она ухватилась руками за край стола, но не устояла на ногах и рухнула на стул, больно ударившись при этом.
— И что же вы намереваетесь делать теперь, мисс? Собираетесь остаться здесь? Ожидаете, что мы будем кормить тебя и оказывать всякую поддержку, а ты тем временем будешь спать со всем мужским населением города? Ну уж нет! Я этого не допущу! Не допущу!
Схватив со стола вазу, Карла Голдсмит запустила ею в дочь.
— Я не хочу оставаться здесь, — прошептала Франни. — Почему ты решила, что я хочу здесь остаться?
— А куда тебе идти! К нему? Сомнительно.
— Думаю, я найду куда. Это не твое дело. — Франни все еще плакала, но постепенно ее охватывала ярость.
— Не мое дело? — Эхом подхватила ее слова Карла. Ее лицо стало белым, как пергамент. — Не мое дело? То, что ты вытворяешь под моей крышей, не мое дело? Ах ты, маленькая сука!..
Она отвесила Франни пощечину, и голова девушки от сильного удара дернулась назад. Но Франни не сдвинулась с места, ненавидящими глазами глядя на мать.
— И это за то, что мы отдали тебя в хорошую школу? После того, как ты выйдешь за него замуж…
— Я не собираюсь выходить за него замуж.
Карла изумленно уставилась на дочь:
— О чем ты говоришь? Об аборте? Ты в своем уме?
— Я собираюсь родить ребенка. Мне придется взять для этого академический отпуск, но к следующей весне я снова продолжу учебу.
— Продолжать учебу? На чьи, интересно, деньги? На мои? Напрасно надеешься! Современные девушки, вроде тебя, не должны ждать поддержки от родителей.
— Поддержка мне, конечно, нужна, — тихо сказала Франни. — Деньги… или мне придется начать зарабатывать самой.
— Ни стыда, ни совести! Думает только о себе! — заорала Карла. — Боже, что ты только вытворяешь со своим отцом и мной! Это разобьет сердце твоего отца и…
— Пока оно еще не разбито, мое сердце, — послышался спокойный голос, и Питер Голдсмит вошел на веранду.
— Что ты здесь делаешь? — гневно поинтересовалась Карла. — Мне казалось, что после обеда ты обычно работаешь!
— Я отпросился, — ответил Питер. — Фран уже все рассказала мне, Карла. Скоро мы с тобой станем дедушкой и бабушкой.
— Бабушкой! — фыркнула она. — Ну, конечно! Она рассказала тебе обо всем первому, и ты скрыл это от меня. Ладно. Лучшего я от тебя и не ждала, Питер. А сейчас выйди и закрой за собой дверь. Мы хотим поговорить. — И она вдруг улыбнулась Франни: — У нас есть свои маленькие тайны.
Питер, вместо того чтобы выйти, подошел к столу и сел в кресло.
— Питер, предоставь это мне.
— В прошлом я предоставлял тебе слишком многое. Сейчас другие времена, Карла.
— Это не твоя территория.
Он медленно ответил:
— Моя.
— Папочка…
Карла резко обернулась к Франни, и девушка испугалась, увидев ее побелевшее лицо с красными пятнами на щеках.
— Не смей разговаривать с ним! Он — не тот человек, который может поддержать тебя! Хотя, конечно, он всегда защищал тебя и поддерживал твои самые бредовые идеи!
— Перестань, Карла…
— Пошел вон!
— Нет. Ты…
— Пошел вон из моего дома!
И она бросилась на мужа. Какое-то время Питер пытался ее сдерживать, но она яростно вцепилась в него и все время кричала:
— Вон! Вон! Пошел вон! Скотина, я ненавижу тебя! ПОШЕЛ ВОН! ВОН!
И тогда он ударил ее.
Раздался глухой звук, и Карла отлетела в сторону. Она упала на колени и умолкла от неожиданности и боли.
— Нет, о, нет! — умоляющим голосом прошептала Франни.
Карла прижала руку к груди и уставилась на мужа.
— Ты заслужила это за последние десять лет, — заметил Питер. Его голос звучал удивительно спокойно. — Я всегда говорил тебе, что этого делать нельзя. Нельзя бить женщин. Но когда человек — мужчина или женщина — становится собакой и начинает кусаться, необходимо ударом вернуть этого человека к действительности. Мне жаль, Карла, что я не сделал этого раньше. Тогда сегодня кое-что могло бы быть по-другому.
— Папа…
— Заткнись, Франни, — приказал Питер, и она умолкла.