— Бэрлок, — с отвращением выплюнул Этьен, его тут же поддержал корабль. «Николь» резко качнулась из стороны в сторону, будто к ней подкатила тошнота. — Эти собаки никогда не упустят возможности, и, судя по наглому выражению принца Юджина, они уже в предвкушении. И, осмелюсь предположить, что наги тоже не останутся в стороне. Я видел на Каэре Дюлана, и он в курсе, что наш флот прячется в горах.
— Опять эта змея, — презрительно хмыкнул Император, снова принявшись крутить в пальцах пирамидку. — Он ставленник демонов, так что едва ли его поддержит Ц’хайл. Однако царь нагов многое потеряет из-за своих наивных принципов и желания, как всегда, отсидеться в норе. Демоны своим представлением открыто показали, на что они рассчитывают. Я объявил войну не Каэру, Этьен, а заявил своё право на мировое господство! И они могут сколько угодно пугать мир силой своего пестуемого дитя!
— Ваше Императорское Величество знали о существовании их богини? — осторожно поинтересовался Этьен, вспоминая те неприятные и унизительные минуты, что он провёл на коленях, изнывая от жара и духоты. Ещё никогда прежде ему не приходилось испытывать на себе столь подавляющей мощи. Он ощущал себя мелкой мушкой перед прихлопывающей его ладонью великана.
— Нет, не знал, — Лицо Вальена мгновенно помрачнело, выдавая обеспокоенность и напряжение. Он перестал крутить пирамидку, резко сжав её в кулаке. Император замер и вместе с ним, словно по команде, застыл и корабль. Пресловутая качка, наконец, прекратилась. — Но, раз юному королю удалось выстоять перед ней, значит, принцесса Шанталь найдёт способ, как с этим управиться!
— Амулет не помог? — с тревогой спросил Этьен, покосившись на кулак, в котором только что скрылся бесценный артефакт, помогающий нейтрализовать силу демона. Насколько он помнил, кроме Дамиана и шестёрки агни, только Вальену удалось избежать позорного падения ниц. И пусть он оказался впечатан в кресло, а не устоял на ногах, всё же достижение было очевидно. Тот же принц Юджин валялся у своего кресла, будто побитая собака!
— Лишь отчасти, — неохотно признал Император. — Вот потому я и рассчитываю на тебя, дорогой племянник. Нам очень нужен король Дамиан. Если бы волшебник такой невероятной силы занял бы нашу сторону, мы смогли бы навсегда покончить с вседозволенностью демонов!
Глядя на воодушевившегося Вальена и вновь начавший ходить ходуном поддерживающий его корабль, Этьен совсем не разделял его амбиций, но был весьма признателен за возможность не оставить беднягу Дамиана в гордом одиночестве. И хотя он предполагал, что друг может быть не сильно к нему благосклонен, всё же понимал, что одному ему всё равно не выстоять.
— Сколько Ваше Императорского Величество даст мне времени? — уточнил Этьен, продумывая в голове, что мог бы сделать уже сейчас.
— День или два, а, быть может, неделю, — уклончиво ответил Вальен. — Сам понимаешь, нашему Императорскому Величеству нельзя потерять своего лидерства и уступить его каким-то бэрлокским собакам!
Этьен учтиво поклонился и, получив разрешение удалиться, наконец, покинул рубку, а затем и корабль. Лишь вновь оказавшись на твёрдом камне полуразрушенной башни, которой решил воспользоваться Император в качестве воздушного причала, он ощутил, как спало невероятное напряжение.
«Всё не так уж и плохо. Во всяком случае, пока», — убеждал себя Этьен, спускаясь по узким крошащимся ступенькам, однако никак не мог избавиться от нехорошего предчувствия, которое стало только яснее, стоило ему встретиться с Гаспьеном. Старший принц караулил его у лестницы и выглядел так, будто только что встретился с призраком.
— Ну что? Куда тебя определили? — нервно оглядываясь по сторонам, вопросил он.
— Мне позволили остаться в замке и помогать Дамиану! — шёпотом сообщил Этьен. Мрачное и обеспокоенное лицо Гаспьена разом просветлело.
— Император хочет отказаться от войны? — В голосе старшего принца звенела надежда.
— Даже и не надейся, — печально качая головой, возвестил Этьен. — Твой отец мечтает о мировом господстве и ничто не способно его остановить!
— Я так и думал! — упавшим голосом произнёс Гаспьен. — Он не желает слушать даже доводы рассудка! Эта девочка-богиня… ты же видел, да? От неё исходят искры!
— Вот только не начинай снова! — попытался отмахнуться Этьен, однако собственное сердце предательски кольнуло в груди. Вечные тревоги Гаспьена по поводу предсказанной смерти в пламени для него и Императора давно навязли на зубах и воспринимались, как детские страшилки. Однако сейчас эти глупые опасения приобретали совсем иной смысл.
— Она богиня огня! — тем временем продолжал гнуть своё старший принц. — И обладает невероятной силой! Император ведь тебе сказал, что амулет Шанталь не справился?
Этьен кивнул, невольно всё больше проникаясь беспокойством кузена. Перед внутренним взором вновь пробежало воспоминание необычного выхода агни. Столь торжественная демонстрация маленькой, но при этом могущественной девочки-богини теперь выглядело не просто хвастовством небывалой силы, но и грозным предупреждением. Впрочем, Этьен никогда не отличался суеверностью. Помимо простого огня от демонов можно было ждать куда более изощрённых интриг.
— Девочка-богиня всего лишь ребёнок, не думаю, что ей есть дело до войн, и, вдобавок, пока нет причин для тревог. Демоны не вступились за Каэр и вообще не слышно, что они сами собираются сражаться. Я постараюсь сделать так, чтобы этого и не случилось!
— Я рассчитываю на тебя! — похлопав его по плечу, сказал Гаспьен, а затем протянул небольшой мешочек. — Возьми. Это от Шанталь. Поможет выиграть время, пока она разбирается с новой божественной силой.
* * *
Вновь стать слугой в каэрском дворце было довольно занятным делом. Не успел Этьен прийти на кухню, как на него тут же обрушила своё недовольство повариха. Полная женщина преклонных лет отчитывала его будто мальчишку, без конца спрашивая, куда он, шельмец, запропал так надолго. Стражники, пришедшие что-то перехватить на ужин, потешались над этим представлением, делая скабрезные намёки, что повариха на самом деле разбушевалась не просто так. Уж больно запал ей в душу симпатичный блондинчик. Впрочем, отведав скалки, они заметно поутихли, но весь вечер насмешливо косились в сторону Этьена, на которого свалилось очень много тяжёлой работы. Повариха и в самом деле решила на нём отыграться, заставив таскать тяжёлые мешки с крупой и ящики с овощами по подвалам и кладовым. За несколько часов она вымотала Этьена так, что он, добравшись до бывшей клетушки Дамиана, тут же повалился на тюфяк и мгновенно заснул.
Сны были полны смутной тревоги и разноцветных огней, подобно фейерверку вспыхивающих в небе. Только почему-то вместо радости, они заставляли сердце сжиматься от боли.
Этьен не мог сказать наверняка, что именно его разбудило: залпы в порту или всё-таки звон колокола. Казалось, они появились вместе, оповестив о начале мятежа. То, что это внутренний конфликт Этьену даже не приходилось сомневаться. Пушки использовали только каэрцы, да линкские моряки. Но он бы в жизни не поверил, что добряк Бродерин устроит столь вероломное нападение на чужие границы. Быстро одевшись, Этьен хотел было уже встретиться с Дамианом, но, вспомнив, что к тому теперь так просто не подберёшься, решил отыскать его в порту. Покидая дворец, он задумчиво покосился на небо и удовлетворённо заметил переливчатый отблеск магии. Мысленно похвалив Дамиана за скорую установку защитного купола, Этьен примкнул к собравшемуся отряду генерала Вейга. Тот всю дорогу бурчал что-то про плешивого наглеца Ульвара и мягкотелого юнца, на которого свалилась корона, а тот не шиша не мыслит в военном деле.
— Ему бы только на турнирах мечом махать! — фыркнул Вейг, выруливая на набережную.
Этьен поморщился, пометив себе понаблюдать за эмоциональным генералом, однако все мысли о нём быстро отошли на второй план, когда его взгляду предстала картина побережья. Фрегат с голубыми парусами, стоявший на внутреннем рейде, палил из пушек, казалось, без разбору, ломая мостки и пирсы, кроша молы и пробивая набережную. Два соседствующих линкора безжалостно изничтожали пришвартованные утлые лодчонки рыбаков, покосившиеся склады, таверны и дешёвые ночлежки. Встревоженный народ носился как угорелый, пытаясь спасти товары, снасти и пока уцелевшие мелкие суда. То, с каким остервенением несчастный люд вытаскивал грузы и лодки, не замечая летящих снарядов, одновременно вызывало, как уважение невиданной храбрости и отваги, так и жалость от понимания, что многим бедолагам не оставалось ничего другого. Без своих лодок, снастей, нехитрого улова, сомнительных товаров и старых лачуг они рисковали остаться без хлеба уже сегодня. Не самая радужная перспектива для Дамиана: десятки бедняков, лишившихся промысла и домов! Тут не то, что мятеж, завтра уже голодный бунт начнётся! С раздражением повернувшись, Этьен взглянул на потрепанный форт. Старая кладка местами потрескалась, а где-то даже обвалилась, обнажая пустующие бойницы. С верхнего яруса шла вялая контратака, но силы были явно не равны. Две сигнальные пушки против десятка боевых! Король Йоран, не иначе как стараниями своего подлого канцлера, явно запустил береговую охрану.