— Должен заметить, леди Нэйдж прекрасно справляется с делами и без этого мрачного Дюлана, — хмыкнул старый лорд.
— Это безусловно, но лучше бы, чтоб она не встречала каждого вожака стаи так же тепло, как бэрлокского принца, — мрачно заметил Элоф, и в его голосе натянутой струной звенела ревность.
Вот только Этьену уже было не до очередного незадачливого ухажёра. Куда важнее оказалось сложить всё увиденное и услышанное в нечто единое. Факты и домыслы, словно маленькие бисеринки, нанизывались на нитку, а затем вплетались друг в друга, постепенно превращаясь в ужасающий узор. Затеявший очередную пакость проклятый Дюлан, вечно играющие судьбами демоны и представленная ими огненная богиня, неуёмные амбиции Императора и коварные планы короля драконов, всё это множилось на жгучее желание бэрлокских собак, наконец, сорваться в долгожданную кровопролитную бойню и так кстати наступающий Янгос, приводящий в безумство оборотней с Ю, и слишком юного, но талантливого мальчишку на троне возрождённого и некогда великого Каэра. Кто бы ни плёл эту кошмарную картину, он явно продумал всё до мелочей. Поэтому существовали такие, как Торик и Нэйдж. Увы, ни одна война не обходилось без подлых предателей.
Ревность боролась с ненавистью и жаждой возмездия. Ему нужно было срочно обо всём рассказать Дамиану! Он цеплялся за эту мысль, торопливо выбираясь из укрытия и покидая имение, хотя больше всего ему хотелось вернуться и наделать сгоряча каких-нибудь глупостей. Например, как следует разукрасить нахальную рожу принца Юджина! Руки прямо-таки чесались поправить крючковатый нос и задвинуть выступающий подбородок. Однако стоило Этьену только начать продумывать, что он сделает с Юджином, не иначе как сама судьба столкнула его нос к носу с личным отрядом принца. Десяток отъявленных головорезов маялись бездельем на узкой улочке. За время своего недолгого ожидания они умудрились сорвать с петель все ставни, разбить окна и пробить несколько дверей. Несчастные, вышвырнутые из своих домов жители, трясясь от ужаса, сбились в кучу под одним из окон. Присмотревшись к ним внимательнее, Этьен с отвращением понял, что жертвами бэрлокского произвола стали горстка детей и пара стариков. В следующий миг прямо перед ним из выбитой двери появился ещё один оскалившийся громила. В его руках, подобно тряпичной кукле, болталась совсем ещё молодая девушка, почти подросток. Половину её лица украшал жуткий кровоподтёк. Похоже, сильнейший удар заставил бедняжку потерять сознание.
— Вот! — тряхнув безвольное тело, пробасил громила. — Нашёл и нам развлечение! Не только же принцу по девкам бегать!
«По девкам, значит», — вынимая полученный от королевских стражников меч из ножен, ухмыльнулся Этьен. Желание наделать глупостей и выпустить пар больше невозможно было сдерживать. Вдобавок у Этьена появился вполне благородный повод кинуться в драку. Бедная девчушка едва ли заслужила стать игрушкой в мерзких лапах бэрлокских собак.
Быстро оценив противника, Этьен с разбегу набросился на громилу. У него было всего два преимущества — ловкость и эффект неожиданности, и оба сослужили ему добрую службу. Он оказался за спиной бэрлокца гораздо раньше, чем его товарищи успели заметить, что тому угрожает какая-то опасность.
— Отпусти её! — потребовал Этьен, приставляя громиле меч к обнажённому горлу.
— Что⁈ — злобно пробасил тот, намереваясь пустить вход локти. Однако Этьен перерезал ему глотку раньше, чем удар добрался до него. Подхватывая падающее тело девушки, он отскочил от падающего громилы. В ноздри ворвался аромат крови, будоража забытые ощущения. Долгих пять лет Этьен, да и не только он, не вступал в кровавые схватки! Глупые стычки с царапинами и синяками не шли ни в какое сравнение с ощущением опасности настоящего боя и эйфорией от победы над врагом. Этьен ощущал, как вскипала кровь в его жилах, лишая страха и рассудка. Он смело встретил подбежавших бэрлокцев, вот только ему одному оказалось не так-то просто сражаться против целого отряда. Благо теснота улицы сильно мешала грузным, одетым в кольчуги и латы воинам. Лишь двоим одновременно удавалось атаковать, что позволяло Этьену не только благополучно избегать ранений, но и иметь большую свободу в выборе техники. Скованные тяжёлым обмундированием, бэрлокцы шли напролом. Их удары не отличались изяществом и в большинстве случаев были довольно примитивны, однако Этьену приходилось проявлять изрядную изобретательность, чтобы прорваться к слабым местам доспехов. Но он ни на секунду не пожалел, что сцепился с бэрлокскими собаками. Неприятные гадкие мысли, наконец, больше не тревожили его прояснившуюся голову. Он был полностью поглощен боем, позволяя своим эмоциям выйти наружу. На каждом противнике Этьен вымещал ту ярость и гнев, ревность и раздражение, что не давали ему покоя.
Он сумел вырубить одного, и серьёзно ранить ещё двоих, когда бэрлокские собаки решили сменить тактику. Один из отморозков, поняв, что не в состоянии добраться до Этьена, схватил так некстати собравшего сбежать испуганного ребёнка, и, вздёрнув его за шкирку, словно щенка или котёнка, приставил к его впалому животу кинжал. Лицо бэрлокца выражало ту самую безумную жестокость, которой не было оправданий. Убийство ради извращённого удовольствия отнять жизнь у беззащитного или слабого. Этьену было глубоко отвратительно подобное зверство, но при всём желании он не мог спасти ребёнка. Напирающие на него воины отдаляли его с каждым шагом от тех, кто остался и нашёл новую забаву. Тщетно попытавшись прорваться, Этьен получил пару лишних ссадин и порвал рубашку так, что теперь она клочьями болталась на плечах. Детский оглушающий крик оповестил его о том, что он безнадёжно опоздал, вселив ещё большую ярость, с которой Этьен набросился на теснивших его бэрклоцев. Внезапно появившаяся тень, позволила ему выбить меч у одного и пронзить в живот другого. Он уже сделал выпад, чтобы напасть на следующего, когда с неба на того обрушилось пламя. Не рыже-красное эльфийского корабля, а зеленовато-белое, каким славились драконы! Этьен на секунду поднял глаза, и его взгляд упёрся в алую чешую. Ошибки быть не могло, некий дракон решил вмешаться в возникшую потасовку. Поняв, что это шанс, Этьен рванул в сторону мучителя ребёнка. Он выхватил раненого малыша прежде, чем драконий хвост снёс громилу к концу улицы. Затем вновь вспыхнуло зелёное пламя, опаляя разбегающихся в панике воинов. Этьен прижимал полуживого ребёнка, вливая в него свою магию. Из вспоротого живота выпадали кишки и бурным потоком лилась кровь.
«Надо к целителю, срочно!» — Раздался драконий голос в голове Этьена. Он был отдалённо знакомым, но в памяти всплыли лишь смутные обрывки прошлого, потому оставалось невозможным определить, когда же и по какому поводу велась телепатическая беседа с его хозяином. Возможно, они обсуждали какую-то сделку во Дворце Совета, или же просто встречались в дни, когда давались балы.
«Лекарь во дворце, я не успею…» — попытался как можно чётче сформулировать свои мысли Этьен. Он с раздражением понимал, что его сил и умений не хватало, чтобы спасти ребёнка. И от этого становилось всё более мерзко.