— Я понимаю, что сейчас моё предложение кажется вам уже не таким привлекательным, — со вздохом заметил он, впервые за долгое время переводя взгляд с тлеющих углей на Рену. В полумраке его глаза казались ещё больше и ярче, и было в них нечто магнетическое, манящее. Он словно пытался её околдовать неизведанной силой, а не только убедить разумными речами: — Поверьте, — продолжил он вкрадчиво, — у вас открываются немалые перспективы. Я вернул вам то, что у вас отняли — свободу. Отныне вы сами вправе решать, что и как вам делать. Не захотите помогать Дюлану заполучить Тёмное царство, значит, это сделаю за вас я.
— Что? — Рена была поражена. — Как?
— Вы опять забыли, — В голосе Торика звенел упрёк. — Я умею менять лица. Мне ничего не стоит стать вами!
— Но Танец, — возразила Рена. — Разве вы можете сделать то, что в природе только у нагов?
— Уже да, — заговорщически прошептал Торик, проведя пальцами по губам.
«Поцелуй», — поняла Рена. Он служил не только идеальным поводом для расставания с Дарком, но и дал возможность тёмному магу заполучить способности жрицы. Торик избавил Рену от необходимости участвовать в том, что противоречило всему её существу. Эта мысль не давала покоя, а подаренная свобода откровенно пугала. Рена чувствовала себя одиноким котёнком, выброшенным на крохотной полянке в незнакомом густом лесу. Повсюду мерещились зловещие тени, и хотелось просто спрятаться под ближайшим кустом и не вылезать.
— Чем же мне теперь заниматься? — растерянно произнесла она.
— Всем, чем захотите, — смеясь, ответил Торик. Затем он поднялся с кресла, поставил пустые чашки на поднос и направился к выходу. Рена тупо смотрела ему вслед, медленно осознавая происходящее. Обучение началось, вот только его методы потрясали своей жестокостью. Это было сродни тому, как желая научить плавать, кого-то просто выкидывали за борт. Захочешь выжить — научишься, утонешь — сам виноват. Впрочем, чего ещё стоило ожидать от тёмного мага?
* * *
В сражении с бессонницей Рену ждал полный провал. За всю ночь она так и не смогла сомкнуть глаз. Разгорячённые мысли то заставляли её глаза наполняться слезами, оплакивая прошлое, то трястись от страха перед будущим, то злиться на коварную судьбу или впадать в полное уныние. Измученная, истерзанная метаниями, Рена покинула смятую постель, едва начало светать. Она присела на широкий подоконник, собравшись встречать рассвет. Небо было чистым, обещая морозный ветреный день. Стояла удивительная звенящая тишина. Казалось, даже море замерло вдали, не смея нарушить царящий покой. Рена уже почти прониклась этой идиллией, как вдруг до её ушей донесся цокот копыт и шелест колёс экипажа. Кто-то решил проехаться в предутренних сумерках. Однако звуки приближающегося экипажа становились всё ярче и яснее, а потом и вовсе напротив окна раздалось резкое «тпру». Экипаж остановился, скрипнули дверцы, и кто-то неловко спустился, а затем зашагал по мостовой. Судя по неравномерным шагам, идущих было несколько. Они о чём-то яростно шептались, но пока они находились слишком далеко, и Рена не могла разобрать слов, зато разглядела их фигуры, завёрнутые в дорогие тёмные плащи с подбитыми мехом капюшонами. Один шёл медленно, чуть заметно прихрамывая. Вдобавок он довольно заметно горбился, что наводило на мысль о его преклонном возрасте. Другой, тоже осанистый, но с размеренным чётким шагом, какой бывает у людей достигших зрелости. Третий же был совсем молод, его шаг отличался лёгкостью и стремительностью, он постоянно обгонял спутников, но затем застывал на месте в нетерпеливом ожидании. Вскоре подозрительная компания повернула к небольшой заросшей плющом калитке, ведущей в палисадник имения Торика. Рена с удивлением поняла, что та была не заперта, и незнакомцы спокойно проникли внутрь. Теперь их голоса доносились куда яснее.
— Это полная глупость! — негодовал молодой. — Только идиот может прийти за поддержкой в дом врага!
— Повторяю, он нам не враг, а союзник, — возражал зрелый. — Иначе зачем ему соглашаться нам помогать?
— Это может быть ловушка! — продолжал настаивать молодой. — Его же только назначили новым Канцлером! Вот он и пытается выслужиться!
— Можно подумать, он об этом просил! — парировал зрелый. — Отрийские лорды предпочитают гоняться по морям за значительной прибылью, а не колупаться во дворцах с бумажками, да бестолковым людом. Верно, Адвиль?
Старик промычал что-то невнятное, однако молодой продолжал сомневаться.
— Думаете, он так запросто отдаст мне трон, когда мы его освободим от заносчивого щенка?
— Он запросил в свои владения лишь Седые горы, — насмешливо фыркнул зрелый. — Я, конечно, слышал о чудачествах Отрийских лордов, но, признаюсь, эта просьба меня позабавила. Если кому-то нужна груда бесполезных камней, то почему её ему не отдать?
— Какая-то нелепица! — бросил молодой с явным неодобрением. — Просить горы в собственность. Да в них даже толком не поохотишься!
— Может, ему просто нравится быть владельцем больших территорий, — ответил зрелый. — Что ему какая-то долина! Глядишь, ещё переименует пару хребтов в свою честь!
Молодой презрительно хмыкнул, но больше спорить не стал. Всё так же молча они свернули к чёрному входу. Раздался тихий стук, и дверь тут же отворилась. Незнакомцы спешно вошли внутрь, и всё стихло. Рена обеспокоенно оглядела улицу и сад, но не обнаружила больше ничего подозрительного. Экипаж давно уехал, а мир начал потихоньку просыпаться первыми лучами солнца. Однако наблюдать за рассветом было уже не интересно. Рену буквально раздирало любопытство. Кто эти трое и зачем они пришли в дом Торика. Неужели он решил поддержать заговор против Дамиана⁈ Чувствуя невероятное волнение, Рена подошла к двери, отдёрнула защёлку и толкнула. Признаться, она ожидала, что её снова запрут. Это казалось весьма логичным. В конце концов, Дарк всё ещё жил в соседней комнате, а она — военный трофей, который следовало бы беречь. Но… дверь никто не закрывал. Не было охраны и вообще хоть кого-то. Похоже, ей и в самом деле предоставили полную свободу. Оставалось лишь убедиться, что всё это действительно так. Задумавшись на миг, Рена сменила облик и поползла вниз в поисках незнакомцев.
Гостиная была пуста, столовая, как и библиотека тоже. Рена кралась, словно воришка. Осторожно, прячась в тени, и постоянно замирая, боясь обнаружить себя. Так она добралась до небольшого бального зала, и с удивлением поняла, что попала на собрание повстанцев. На скамеечках, пуфах и стулья восседали вчерашние опальные лорды и нервно переговаривались. Они весьма беспокоились отсутствием Торика, ища в том двоякий смысл. Одни утверждали, что Отрийский лорд затеял проверку на преданность, другие уверяли, что он сам предатель. Вновь зазвенел знакомый молодой голос:
— И долго нам ещё ждать? — капризно вопросил Элоф. Он сбросил с головы капюшон, и Рена узнала его во многом благодаря забинтованной руке. Похоже, Дамиан вчера всё-таки перестарался. Элоф же относился к полученной травме с излишней внимательностью, картинно прижимая к себе покалеченную руку и едва не баюкая её. Впрочем, этот спектакль имел и политическое значение, многие собравшиеся лорды бросали на эрла сочувствующие и поддерживающие взгляды. Рядом с Элофом стояли тоже уже известные лорд Дьярви и бывший канцлер. Честно говоря, лорд Адвиль выглядел неважно. На лице виднелись рваные раны, наспех зашитые и кое-как залепленные лечебной глиной. Похоже, совсем недавно на него набросился какой-то зверь и чудом не растерзал на куски. Один глаз заплыл, второй же взирал на мир с лютой ненавистью. Той самой, которую испытывают, когда жаждут с кем-то жестоко поквитаться. В исполосованных огромными когтями руках Адвиль держал небольшой свиток, по-видимому, с подготовленным планом. Пальцы чуть подрагивали, выдавая нетерпение. Рена шмыгнула под ближайшую скамейку, не желая выпускать из вида столь важных посетителей. И только успела занять подходящую позицию, как в зал вошёл Дарк. Он появился с другой стороны, и был не один. Рядом с ним под руку шла яркая незнакомка. У неё были шикарные золотистые волосы, уложенные в высокую причёску, и невероятно роскошное платье цвета вороново крыла. Бесчисленные оборки украшали крупные жемчужины, чуть более мелкие составляли витиеватый узор на корсете и очерчивали глубокое декольте. И хотя у этого платья присутствовал длинный рукав, в его сложном силуэте угадывался любимый фасон Торика.