Долок обернулся. О, Белиар! Ну почему именно сейчас? Вдали, в районе дороги на Монтеру, показались огни факелов, и вскоре послышался рев сигнального рожка.
- Развернуть боевые порядки! Приготовиться к бою!
***
Меч, выданный Эбу в городских казармах, оказался ржавым, а рукоять его покрылась трещинами еще лет пятнадцать назад, наверное, и ее пришлось обрабатывать для гладкости камнем. Доспехи, а точнее, тряпье, выкрашенное в красный цвет, также не внушали доверия. Щита на него, естественно, не хватило. Да и черт с ним, в принципе. Он вообще надеялся, что вскоре удастся сбежать – воевать с орками в планы Эба не входило. Ну не верил он в успех армии Робара – уж слишком разобщенной и слабой она казалась даже со стороны, а уж внутри…
Офицер, которого звали Одо и который являлся непосредственным руководителем бывшего бандита, не понравился Эбу с самой первой их встречи. Уже по лицу этого гельдернского выродка было видно, что ничего хорошего от него ждать не стоило. Впрочем, не то что по лицу, а по глубоко посаженным черным, как у мыши, глазам это читалось вполне себе ясно. Те солдаты, что прожили в казармах уже несколько дней, успели поведать бывшему бандитскому главарю о том, что замечен Одо был в поборах со своих подчиненных, да и в побоях тоже он любил участвовать. Более того, ходил слушок, что в недавней кабацкой драке, завершившейся поножовщиной и смертью одного из участников, участвовал, пусть и будучи инкогнито, как раз таки этот парень.
Впрочем, и Эб ему не пришелся по вкусу. С самого первого взгляда он, как истинный зверь, распознал в бывшем бандите конкурента, и тут же, пользуясь своим служебным положением, принялся давить. Едва лишь Эб получил свое обмундирование, как Одо отправил его убирать дерьмо за волами, мирно пасущимися на ферме близ города под охраной королевской армии.
Естественно, ни на одну тренировку Эб не попал, да и сбежать никакой возможности ему не дали. Орки уже встали под Гельдерном, и приказом городского главы чиновники, как хозяйка метлой, выгребали из каждого угла всю монтерскую грязь. Любой мужчина от пятнадцати до пятидесяти лет, обладавший всеми конечностями или не обладавший достаточной для откупа суммой, отправлялся в казармы, получал в руки меч или топор, становясь под знамена Робара Второго.
Армии из этого, конечно же, было не собрать. По меньшей мере, способной устоять перед натиском хотя бы маленького отряда орков. Это было не войско – толпа. Толпа насильно загнанных, уставших от бесконечной войны людей, не умеющих держать строй. Да что там строй, большинство и меч-то одноручный держало двумя руками, из-за чего Эбу все-таки удалось захватить щит, пускай щербатый и с болтающимися ручками, но средством защиты он считаться мог.
Впрочем, защититься он мог помочь далеко не от всех опасностей – и именно это подтвердилось вечером. В казармах, темном холодном помещении с крайне низким потолком, заставленным по обе стороны от входа двухъярусными нарами, в этот час было не протолкнуться – почти всех призванных на службу солдат разместили в бывшем погребе, где во время осады должны были храниться запасы.
Впервые за все время к солдатам спустился Одо, тут же принявшись показывать, кто тут главный.
- Ну что, сопляк, - подошел он к сыну какого-то мелкого торговца. – Как тренировка?
- Н-н-ничего, командир. Очень хорошо потренировались.
- Хорошо? – саркастично переспросил Одо. – Да ты бегал, как сенная копна! Мешок с дерьмом, что хорошо-то? Тебя первый орк однорукий на жаркое разделает! Сопляк…
Покончив с почти заплакавшим пареньком, Одо направился к сидящему неподалеку Эбу.
- Встать!
- Матери своей указывай, щенок, - огрызнулся Эб, уставший за день от бесконечной беготни. Авторитета Одо он не признавал. Когда командир, бывший моложе его лет на шесть, свирепея, словно бык перед красной тряпкой, подошел к нему, солдат вскочил на ноги и резким движением саданул лбом по носу офицера.
- Ай! – взревел Одо, хватаясь за разбитый орган. – Сука! Схватить его!
Эб и глазом моргнуть не успел, как тут же к нему сзади подскочило несколько бойцов и скрутило ему руки, после чего они с помощью силы уложили взбунтовавшегося солдата на пол.
- Мать твою! – брызгая кровью из разбитого носа, Одо схватил валявшийся в углу бадог. – Задерите ему рубаху, чего стоите, мать вашу?!