Солдаты с готовностью выполнили приказ. Эбу даже казалось, что некоторым нравится участие в этом мероприятии. Эти скоты громче других стонали от наказаний, терпеливо их принимая, а теперь в первом ряду идут бить своего товарища по оружию. Вот же мрази…
Первые три удара Эб стерпел, а вот последующие… Кажется, он даже потерял сознание. Единственное, что он запомнил, так это ругань инструктора Альрика, да чьи-то сильные руки, волочившие его по полу на улицу, под ледяной осенний дождь.
Очнулся он только под утро. Причиной пробуждения стало ворчание казарменного лекаря, обильно поливавшего свежие раны целебным зельем.
- Говорят же дураку, не лезь на Одо – и не таких козлов, как ты, обламывал. Так нет, мать твою, все дураки, один я умный…
Продолжая разговаривать с собственным разумом, лекарь убрал пустой пузырек в сумку на поясе и отправился в свою коморку в одной из башен внутренней крепости.
На удивление, ни одним словом Одо не обмолвился, да что там, даже не намекнул на произошедшие прошлым вечером события. Все прочие просто молчали, а те редкие взгляды, коих удостаивался Эб, содержали в себе столько презрения, что впору было утопиться в ближайшей выгребной яме – даже чистой реки бывший бандит не удостоился бы.
Весь день прошел в непонятного вида тренировках. Альрик, безусловно, довольно талантливый инструктор, но даже он не смог бы уместить месячный курс подготовки (пусть даже очень посредственного) бойца в два дня. Призванные монтерцы бегали по внутреннему двору, пытались драться на деревянных мечах (благо, у Эба был небольшой опыт в этом деле), впопыхах наращивали мускулатуру, поднимая куски старого мельничного жернова над головой. Причина спешки вскрылась уже во время скромного обеда. К закату большой отряд должен был достичь Трелиса. Губернатор Монтеры, по совместительству являющийся командующим армией в регионе, выбрал отряды Одо и паладина Рассела, как наименее нужные в пределах города.
Судя по перешептываниям, отряд направлялся в Трелис затем, чтобы помочь местному гарнизону, потерявшему часть личного состава в многочисленных пограничных стычках с ассасинами, народом Варанта, и с бандитами, любящими нападать на многочисленные караваны, идущие через перевал. Эб мысленно взвесил все «за» и «против» и решил, что он сам не стал бы работать в том районе. Да, добычи было много, и она была богатой, но вот охрана… Каждый варантский торговец считал своим долгом защищать свой караван таким количеством бойцов, что у королевских чиновников, занимавшихся поставками руды с Хориниса, волосы бы дыбом встали. Да и пограничные войска по обе стороны перевала не жаловали разбойников. Вражда враждой, но дело, бизнес, должно работать.
Благо, хотя бы погода была сносной – за несколько часов пути на головы монтерских солдат не упало ни единой капли. Но под ногами чавкала грязью размытая многочисленными осенними дождями дорога. Пару раз перед колонной из леса выскакивал шальной падальщик, но тут же убегал обратно под хохот и восклицания солдат.
Из-за ужасной дороги, буквально разъезжавшейся под шагами сотни ополченцев, отряд в срок уложиться не сумел, и мимо одинокой фермы, стоящей на берегу реки, последнего рубежа перед Трелисом, он прошел уже в сгустившейся темноте. Наиболее слабые духом уже начали поговаривать о привале, Одо, хмурый как грозовая туча, велел продолжать. До Трелиса оставалось всего ничего, как идущий по краю дороги, не в гуще народа, солдат произнес:
- Твою мать…
- Что стряслось? – без особого интереса спросил Эб.
- Рядом с Трелисом видны огни!
Вдруг впереди закричали:
- Орки! Орки!!!
- Приготовится к бою!
Эб вздохнул и достал меч из ножен. И трех дней не прослужил…
Глава пятая. Гердония.
Он никогда не забудет бегство из Миртаны. Не забудет людей на берегу, кричащих вслед отчалившим лодкам. Ругань офицеров, по долгу службы остающихся в стране, чей час смерти был все ближе. Не забудет глаза Вернера, осознавшего, что молодой хозяин предал своего отца. Впору было напиться, и предаться самым смертным из возможных грехов, но, увы, на корабле не было места.
Капитан, может, и не хотел обманывать Пауля, но другого выхода не оставалось. Чиновник в Кап Дуне забил корабль полностью – пришлось даже сгрузить на берег часть товара. Терри долго матерился, споря с «сухопутными крысами», доказывая, что судно может и не доплыть, затонув под собственной тяжестью. Трюм был полностью забит каторжанами, как отмороженными преступниками, так и просрочившими выплату должниками, мелкими воришками и дураками, рискнувшими загулять с женой какого-нибудь деревенского старосты. Благо, просидели на корабле они всего три дня, после чего «Бородатая баба» (да, именно так называлось судно капитана Терри) наконец пристала в Хоринисе. Постояв у причалов полдня, в течение которого Пауль успел пройтись по местному портовому кварталу, едва не получил ножом от пьяного в стельку матроса и совершил несколько удачных сделок с торговцами. На борт Окарский поднялся человеком, разбогатевшим на сотню-другую золотых.