«Загубил же Кан одного из самых могущественных своих воинов», - подумал Долок, когда ему рассказали эту историю. Неужели вождь и в самом деле боялся своего подчиненного? Быть не может. А такие слухи ходили. Талант Мубрака, теперь подтвержденный уже и в больших баталиях (одна битва на Больших полях** чего стоит) не должен был вот так вот завянуть. Будь Кан заинтересован в Мубраке – в уме ни того, ни другого Долок не сомневался – то сразу бы вызвал его обратно на континент, где война грозилась затянуться.
Хоть орки и взяли большую часть королевства под свой контроль, полной власти они так и не достигли. Все еще незахваченными оставались Гота, Венгард и Фаринг, да и повстанцы, эти вездесущие крысы, досаждали, отстреливая орков как оленей. Еще больше не везло наемникам армии Кана, перебежчикам-морра, которых бывшие братья по оружию совершенно не жалели, оставляя висеть вверх ногами ночью в лесу. К утру от них, соответственно, оставались разве что ошметки доспехов. Все прочее сжирали голодные по поздней осени падальщики и волки. Незавидная участь, пускай и заслуженная.
Впрочем, это все равно не могло удерживать морра от вступления в ряды наемников. Некоторые из них достигали даже значимого положения в рядах армии. Взять того же Торруса, который пришел с Хориниса. Это был человек ростом повыше иного орка, с плечами невиданной ширины и взглядом холодным до такой степени, что каждый встречный обжигался об него, как о «Ледяную стрелу», практикуемую служителями Аданоса. Вак после недолгого разговора с одним из посланников Мубрака тут же поставил этого морра (хотя в глаза все предпочитали называть его «шак-мар», «морра-победитель») начальником над отрядом, контролировавшем предместья Трелиса, что немедленно принесло свои плоды.
Всего через две недели после этого назначения небольшой отряд орков под командованием Торруса привел в город раненого повстанца, поведавшего, разумеется, под пытками, о лагере Немора где-то в горах на западе, куда сбежались выжившие из Гельдерна и те немногие, что находились не в Трелисе во время начала осады. Рассказать о местонахождении лагеря пленный не мог – не знал сам, а потом и вовсе помер от гигантских кулаков Пранка, заведовавшего допросом. Теперь оркам предстояло найти эту чертову Немору, дабы обезопасить пути снабжения.
Именно об этом думал Долок, когда его однажды после обеда подозвал к себе Вак, наконец соизволивший вытащить свою жирную тушу из крепости.
- Долок!
- Да?! – поднял голову орк.
- Готовься к походу. Возьми четверых орков. Каких хочешь. Готовьтесь к походу в Варант. Мне нужно знать, что задумали хашшашины! Вечером зайди ко мне за распоряжениями. Думаю, завтра вы выходите.
- Да, господин, - Долок нахмурился. Почетное поручение, что означало лишь его поднятие по карьерной лестнице города Трелис, но, Белиар его дери, что же задумал военачальник?
***
Рабов было много. Очень много. Несмотря на крайне яростное сопротивление жителей Монтеры, орки собрали во дворе полуразрушенного, и еще даже не успевшего догореть, храма несколько сотен пленных. Большая часть из них даже не решалась поднимать глаза, да и сами захватчики, по правде говоря, не желали этого.
Эб, ставший во время штурма города в несколько раз богаче, смотрел на все с надменной улыбкой. Он уже успел услышать от Марика, что поступает в распоряжение наемника Бредли, который, в свою очередь, заведовал всеми пленными или, как их предпочитали называть орки, рабами. Вполне подходящее слово, ведь никого из стоявших сейчас на коленях не планировали использовать для выкупа или в качестве почетного пленника. Они должны были работать на износ.
Первым делом следовало отобрать женщин. Девицы для наемников, кухарки, уборщицы в домах – мало ли мест, куда их можно было применить. Потом стоило заняться мужчинами. Многие из них были ранены, кто-то болел, кто-то просто не желал работать на благо народа орков. Что ж, таким была одна дорога – на виселицу, куда их еще девать-то. Близилась зима, уже иногда по утрам пролетал над головами снег, и поэтому каждый лишний рот мог убить экономику. Население должно быть активно на сто долей из ста, иначе орки могли бы и не пережить зиму. Ну, как орки, те, кто им служит. И благосостояние наемников волновало Эба куда больше, чем толщина брюха Варека. В конце концов, именно от него и зависела дальнейшая судьба дезертира.