По слухам, орки готовились штурмовать крепость Фаринга во второй раз. Участились нападения на конвои, идущие из столицы на север. Несколько раз орки, взявшие Монтеру и осадившие Готу, посылали диверсантов в деревню возле Фаринга, дабы отрезать защитников от больших запасов провианта. Из Ардеи давно уже не приходило новостей – значит, она уже была под контролем армии Кана. В лесах Реддока крестьяне и немногочисленные выжившие военные организовали повстанческие отряды, и теперь, в свою очередь, атаковали новых хозяев Востока. Их примером стоило вдохновлять многих, но большинство предпочло бежать в Венгард, под защиту королевских знамен. Что удивительно, брать в руки оружие и защищать Миртану они не очень-то и хотели. «Орки сильные!», «Орки нас всех убьют!». Слабаки… Всю свою жизнь они бегали от сборщиков налогов, стеснялись пожертвовать церкви Инноса лишнюю монетку, а теперь они просили защиты. До чего же противные людишки…
В узком боевом ходе на стене все было по-прежнему: мелко переступали с ноги на ногу, замерзая, часовые, свистел ветер, а все пространство за пределами столицы угрожающе молчало. Ни одного огня. Ни одного. В начале зимы хотя бы фермы еще были жилыми. А сейчас? Сейчас город окружали лишь перекопанные поля с множеством ловушек. Матиасу как раз следовало завтра отправиться во главе отряда на северо-западную часть полей и руководить возведением переднего рубежа обороны.
И почему Кобрин не начал подготовку к отражению штурма осенью, когда земля не была еще тверда как камень? Кирки и мотыги согнанных на работу горожан с трудом вгрызались в землю, а лопаты вышвыривали наверх небольшие куски глины, давая лишь четверть той эффективности, что могла бы быть достигнута в теплое время года.
Схема обороны, предложенная кем-то из умников в штабе короля, была проста до безобразия. Состояла она из трех рядом (или «эшелонов», как их называл тот самый умник и его сторонники).
Матиас днями как раз работал на первом, находившемся примерно в трехстах шагах от крепостных стен. Состоял этот ряд из траншей, на дне которых были забиты заточенные колья. Баллисты, находящиеся на башнях Венгарда, уже давно были пристреляны по специальным вешкам.
Вторым эшелоном шли грубо сколоченные ежи из стволов растущих в русле местной речки ив и ольх. По уму стоило ставить их впритык друг к другу, но до конца строительства было еще далеко. Сквозь второй эшелон пройти оркам должно было быть еще сложнее – со всего востока Миртаны король призвал лучников и охотников, а стрел на стенах было более чем достаточно.
Третьим же рубежом служила, собственно говоря, сама стена, тренировки по обороне которой велись практически каждый день. Весь город горел мыслью о скором нападении орков, и большинство горожан честно и со страстью выполняли свой воинский долг. Впрочем, и без жулья не обошлось – цены на продукты в городе взлетели в несколько раз, и теперь даже кусок тухлой рыбы стоил столько же, сколько приличный окорок в мирные времена.
Матиас бродил по краю траншеи, поглаживая рукоять своего меча. Пока все было спокойно, только на севере собирались тучи – орки готовили финальный штурм Фаринга…
***
- У вас есть шкура снежного волка? Я готов многое дать за нее!
- Нет, не прихватили с собой, увы, - помотал головой Долок.
Ближе к утру ноги его уже подкашивались от усталости, а глаза наполнились кровью. За одну ночь орки преодолели путь от Браго до Бен Эрай, и сразу же после – до Лаго, небольшой деревушки на севере Варанта, имеющей выход к морю. По словам властителя Бен Эрай, толстого торговца, имени которого Долок, разумеется, не запомнил, по воде добраться до Бакареша было куда проще, хоть и дороже. Благо, Вак выдал достаточно золота в дорогу.
Отмахнувшись от местного обкуренного торговца, выпрашивающего шкуру снежного волка, орки направились к дому властителя Лаго. Хотя, в первую очередь, стоило упомянуть, какой именно деревней было это поселение. Когда-то морра, по имени Расул, нашел способ выращивать на клочке пустыни отменную болотную траву, которую можно было курить. Казалось бы, что в этом такого? Но хашшашины были особенным народом. По заверениям Гиббочча, они могли разбогатеть, продавая друг другу песок в пустыне, а уж если у них появлялся редкий ресурс… Истинный владелец пустыни, торговец Гонсалес из большого города Мора Сул, тут же вложил в дело несколько тысяч золотых, и Лаго из затхлой деревушки, единственным достоинством которой была лишь пристань из нескольких бревен, превратился в один из ремесленных центров страны. Несколько раз в год хашшашины отправляли в Лаго небольшой корабль, откуда он возвращался, полный травы. Конечно, и Фабио, глава Лаго, и раб Расул, занимавшийся производством, не оставались внакладе, но основную прибыль получал именно Гонсалес. Нечестный «бизнес», но таков был мир хашшашинов. И в нем Долоку предстояло жить еще очень долго.