Прямо с утра (то есть часов в 11, когда высокие договаривающиеся стороны решили возобновить прерванные переговоры) фюрер взял быка за рога, толкнув почти часовой монолог в своей обычной экспрессивной манере — итальянцы аж заслушались. Великий вождь великой Германии не мелочился, его мысль летела над просторами мира, с необычайной легкостью перескакивая с равнин Прованса на поля Кубани, с арсеналов Тулона на нефтепромыслы Баку, со скалистых берегов Крита и Родоса на раскаленные пляжи Африки. Будь на месте "римлян" буквоеды из ОКХ, Гитлер по окончании своей пламенной речи был бы буквально погребен под ворохом возражений, уточняющих вопросов, технических выкладок, графиков транспортных поставок и прочей скучной мутаты, ибо порядок должен быть! Но тут этот эффектный фокус прошел на ура.
Если отбросить красивые метафоры и сосредоточиться на фактах, то фюрер сыграл на итальянской жадности и тщеславии, предложив им вместо африканских песков куда более перспективные и лакомые куски. Ну и жестом ловкого фокусника перевел стрелки, сняв ответственность за необходимость покинуть знойный континент с Германии и переложив ее на… французов. Красиво провернул, ничего не скажешь. В его изложении это выглядело примерно так: немцы и итальянцы — братья на век, это не обсуждается. Рука об руку, плечом к плечу, ну и так далее. Далее, собственно шел пассаж о том, что на войне возможны временные трудности и тут главное не лезть в бутылку, а суметь вовремя расставить приоритеты. А приоритетной является задача скорейшего разгрома СССР и захват Кавказа с его нефтяными источниками, что позволит в следующем году обратить все силы "оси" на борьбу с англо-саксонскими плутократами. И вот сейчас, когда соединенные силы Германии и Италии рвутся к вожделенной нефти, подлые лягушатники (sic!) задумали величайшее в истории вероломство.
Французское вероломство заключалось в желании ударить германо-итальянским войскам в спину совместно с подлыми англосаксами. Доказательства предательства прилагались и, надо сказать, были довольно убедительными даже для меня. Абвер и особенно РСХА (еще бы, с моей-то помощью!) поработали на славу. Тут была и подготовка голлистского мятежа в воинских частях Виши, расквартированных во французской Северной Африке, и тайные переговоры Дарлана и других высокопоставленных лиц из окружения Пэтэна с американскими эмиссарами, и планы французов по уводу своего флота из Тулона в порты Алжира, и много чего еще. В общем, кругом предательство. А тут еще сверху легли наброски плана "Слэджхаммер" — вторжения американо-британских войск во Францию с высадкой на побережье Нормандии или Бретани и ориентировочным сроком исполнения октябрь-ноябрь 42-го года!
Думаете, после этого фюрер картинно заломил руки со словами: "всё пропало!"? Как бы, не так! Гитлер поступил ровно наоборот: "мы обязаны упредить наших противников и разрушить их гнусные замыслы, и мы это сделаем"! А итальянцы нам помогут — куда ж они денутся, с подводной-то лодки? Собственно, им и так было некуда деваться, но теперь они вроде как не драпали вместе с нами из Африки, а просто наступали в другую сторону. Совсем другой расклад.
И вот уже после того, как фюрером были обозначены вновь открывшиеся обстоятельства, из-за спины Гитлера выдвинулся незаметный как тень Йодль и, раскинув на огромном столе подробную карту Средиземноморья с заранее нанесенными условными значками соединений и красиво нарисованными синими и красными стрелами, скупыми уверенными фразами и отточенными движениями указки за пять минут бегло очертил контуры новой стратегии "оси" в данном регионе. Шах и мат.
Итальянцы еще пытались о чем-то спорить и торговаться, но я как-то сразу понял — дело сделано. Прямо таки нутром почуял, наступивший в переговорах перелом. У Гитлера заразился, что ли? А впрочем, это не самая плохая способность — пригодится. Гораздо важнее было то, что нам вроде как удалось удержать Италию от сваливания к необдуманным и несвоевременным действиям, вроде идеи заключить сепаратный мир с "союзниками" за спиной "предавшей" их Германии. Или отмочить еще чего почище, например, попытки самостоятельно, без помощи немецких дивизий и авиаэскадр, удержаться в Африке, на радость спешащим туда американским десантникам.