Несбывшиеся надежды
Итак, в ночь на 30 января 1676 года наступило «умертвие» царя Алексея Михайловича, так и не надевшего на своё чело византийского венца, ради которого было пролито столько крови неповинных русских людей. Весьма показательно, что официальная традиция называет днём смерти самодержца не 30-е (как в летописцах XVII века), а 29 января и связывает это событие с днём памяти святого Игнатия Богоносца, а не с воспоминанием Страшного Суда.
Умирая, царь в своём духовном завещании просил прощения у бывшего патриарха Никона: «От отца моего духовного, великого господина, святейшего Никона, иерарха и блаженного пастыря, аще и не есть на престоле своем, Богу тако изволившу, прощения прошу и разрешения» и даже высказывал желание, чтобы тому был возвращён патриарший сан. Характерно, что, узнав о смерти царя, Никон прослезился, но письменного прощения так и не дал. «Воля Господня да будет, — говорил Никон. — Если государь здесь на земле перед смертью не успел получить прощения, то мы будем судиться с ним во Второе Страшное Пришествие Господне. По заповеди Христовой я его прощаю, и Бог его простит. А на письме прощения не дам, потому что он при жизни своей не освободил нас из заключения».
Получив известие о смерти царя, Никон «во всю Четыредесятницу (Великий пост. — К.К.) пил до пьяна и, напився, монастырских всяких чинов людей мучил безвинно». Он понимал, что теперь все его амбициозные планы потерпели окончательный крах. Вскоре положение его ухудшилось. На соборе в мае 1676 года патриарх Иоаким при поддержке других архиереев поднял вопрос о недостойном поведении Никона. Ему предъявлялись следующие обвинения: 1) Никон продолжал называть себя патриархом; 2) бьёт слуг и монахов; 3) редко ходит в церковь; 4) не молится за царя и патриарха; 5) уже четыре года, как не имеет отца духовного; 6) живёт не по-монашески: во всю Четыредесятницу после смерти царя Алексея пил допьяна; 7) морил людей своими лекарствами; 8) стрелял в птицу, которая у него таскала рыбу. В результате бывшего патриарха перевели в Кириллов монастырь.
Стоит сказать о том, что судьба осуждённых Собором 1666–1667 годов была различной. Если сторонников старой веры изувечили и сослали за полярный круг, где они были заживо погребены в земляных срубах и в течение многих лет испытывали всевозможные лишения, то судьба Никона была совсем иной. Фактически его отправили в почётную ссылку. После соборного осуждения он жил в Ферапонтовом монастыре, ни в чем не испытывая недостатка — не так роскошно, как в свою бытность патриархом, но и отнюдь не по-монашески.
Сохранились бумаги приказа Тайных дел, отражающие реальную жизнь бывшего патриарха в Ферапонтовом монастыре. «На содержание Никона шло: из Кириллова монастыря сена 20 возов, дров 15 сажен; из Спасокаменного — сена 12 копен, дров 8 сажен да служка с лошадью для посылок; из Спасоприлуцкого — сена 15 копен, дров 8 сажен да повар. Из Корнильева — сена 8 копен, дров 7 сажен, один приспешник. Из Павлова — сена 8 копен, дров 7 сажен, один портной; Троицкой Устьшекснинского — сена 12 копен, дров 10 сажен, служка с лошадью; Кириллова Новоезерского — сена 10 копен, дров 10 сажен, один псаломщик; Никитского и Благовещенского — сена 5 копен, дров 5 сажен, 1 келейник. У Никона было 11 лошадей, 36 коров. Пристав Шайсупов писал, что Никон держит у себя на рыбных ловлях и по другим службам 22 человека» (Соловьёв). При этом «великий подвижник» писал царю: «Помираем с голоду, наги и босы ходим».
«182 года (1674. — К.К), ноября 18, посылка стряпчего Кузьмы Лопухина. Послано было для рождения царевича Петра древо сахарное, ковришка на орёл, хлебец чёрный; от царевны Натальи Алексеевны — денег 200 рублей, ковришка сахарная, ковришка пряничная, хлебец чёрный. Для поминовения царевича Алексея денег 200 рублей; послано было также арбузов тамбовских, арбузов белогородских, яблок нежинских, яблок московских. Лопухин объявил, что велено давать ему, Никону, из белозёрских монастырей запасов в год: 15 вёдр вина церковного, 10 вёдр романеи, 10 ренского, 10 пуд патоки на мёд, 30 пуд мёду-сырцу, 20 вёдр малины на мед, 10 вёдр вишен на мёд, 30 вёдр уксусу, 50 осетров, 20 белуг, 400 теш межукосных, 70 стерлядей свежих, 150 щук, 200 язей, 50 лещей, 1000 окуней, 1000 карасей, 30 пуд икры, 300 пучков вязиги, 20000 кочней капусты, 20 вёдр огурцов, 5 вёдр рыжиков, 50 вёдр масла конопляного, 5 вёдр масла орехового, 50 пуд масла коровья, 50 вёдр сметаны, 10000 яиц, 30 пуд сыров, 300 лимонов, полпуда сахару головного, пуд пшена сорочинского, 10 фунтов перцу, 10 фунтов инбирю, 5 четвертей луку, 10 четвертей чесноку, 10 четвертей грибов, 10 ч. репы, 5 ч. свёклы, 500 редек, 3 ч. хрену, 100 пуд соли, 60 четвертей муки ржаной, 20 ч. пшеничной, 50 ч. овса, 30 ч. муки овсяной, 30 ч. ячменю, 50 ч. солоду ржаного, 30 ячного, 10 овсяного, 15 ч. круп гречневых, 50 ч. овсяных, 3 ч. проса, 12 ч. гороху, 5 ч. семяни конопляного, 20 ч. толокна, да работникам 40 стягов говядины, или 150 полоть ветчины» (Соловьёв). Комментарии, как говорится, излишни…