Раненный, истерзанный Мир пока не в состоянии дать своим обитателям счастья. Фальшивая радость ушла, но настоящая почти не вернулась – ее надо заработать, постоянно участвуя в строительстве Мира, трудясь на общее благо. К моменту, когда наступал момент ощутить немного заслуженного счастья, накапливалась такая усталость, что в окружающем Мире не виделось ничего позитивного.
Ложная любовь испарилась, но вместе в ней исчезла и доступность, легкость получения партнера. Теперь приходилось искать свою половинку, по оловянному добиваясь чувств. Люди недовольны, часто озлобленны, а таких не забирают в Высшие Миры – перемещения снова не осуществляются.
– И ты пришел пожаловаться нам, что у вас «трудности»? – хмыкнул Антип, – У нас это называется жизнью!
– Дослушай…
– Подожди, – прервал Рустам, – Как тебя звать-то? А то неудобно как-то…
– Меня? Зовите Русланом – так родители окрестили когда-то очень-очень давно.
– Что ж, Руслан, продолжай, – вздохнул Волна, предчувствуя, что их снова пытаются втянуть во что-то сверхъестественное.
Если бы трудности Меди сводились только к необходимости работать, Руслан не пришел бы к оловянным протозанщикам за помощью. Проблема шире: медные люди, отлученные от счастья и доступной любви, возроптали! Замена искусственной эйфории на реальный тяжелый труд многим кажется несправедливой. Бывшая жизнь во лжи Савриила вспоминается как времена спокойствия и уверенности в грядущем.
Ситуацию подогревало Большое Ничто, выпуская бывших палачей. Андрей много раз скандалил с Израдцом, но тот наотрез отказывался признавать свою вину и что-либо предпринимать. Серебристые экзекуторы являлись в Медь как исправившиеся, заслужившие прощения, но на самом деле большинство из них провокаторы, морочащие головы медным, изливающие ложь на доверчивых обывателей.
В результате, Медь окунулась в пучину восстаний! Весь Мир охватили бунты против новой власти, выражающиеся как в саботаже, так и в открытом противостоянии. О работе никто уже не думал…
Люди поделились на группы, избрали лидеров и стали выдвигать Наместнику все новые и новые требования. Андрей пытался найти общий язык с бунтующими. Он собрал конгресс из представителей разных группировок, но запросы восставших оказались невыполнимыми, взаимоисключающими.
Истинный пробовал прийти к компромиссу, предлагал частично выполнить пожелания каждого, но такое решение не удовлетворяло полностью никого, недовольными же оставались все. Конгресс передрался на одном из совещаний, переправив большую часть участников к Израдцу.
Сами вчерашние бунтовщики, протозанщики созерцали, как рушится все, ради чего они сражались. Как затеянный ими когда-то мятеж готов пожрать своих авторов. Наместнику оставалось единственное средство – применить силу. Собрав остатки казачьих отрядов, бывших ополченцев и лояльного населения, Андрей решил подавить бунты, разделавшись со всеми группировками бунтовщиков.
Операция началась на ближайшей Площади. Той самой, где впервые Волна встретился с новыми друзьями. Казаки быстро вытеснили мятежников, частично переместив в Большое Ничто, а частично рассеяв по Меди. Вождей передали в руки Израдца, но палачи вскоре вернулись, подняв восстания в других районах.
Истинный повел войска дальше, вглубь Меди, но снова полыхнула ближайшая Площадь. Следом сотни группировок объявили о неповиновении власти. Ежедневно поступали сводки о появлении новых очагов сопротивления. Мир погрузился в хаос.
Единой Меди практически не существовало – она превратилась в конгломерат лоскутков, где правили палачи, одурманивая население и высасывая из территорий энергию для Савриила.
Все силы Андрея и Михаила уходили на подавление бунтов, и на созидание не оставалось ни возможности, ни времени, ни сил. Мятежи образовывались быстрее, чем их удавалось гасить.
Руслан оказывал помощь Наместнику, но единолично – приказа на использование Золотого Легиона не было, и Беспроторица не вмешивалась. «Олимп» созерцал.
– А как там Ждан? – после долгой паузы спросил Волна.
– Ждан – наша головная боль. Парень так и не добился перемещения выше, несмотря на огромный вклад в борьбу с Савриилом. Почему? Не знаю. У «Олимпа» свои взгляды на происходящее. В общем, парень обиделся, заперся в доме и не разговаривает ни с кем. Валяется на печи. На просьбу открыть или молчит, или посылает нас ко всем чертям.
– А Серебро? Золото? Там как? – испуганно прошептал Рустам.