Но вернёмся в Узбекистан. Уже через два часа пролежавший одиннадцать месяцев пациент встал (конечно, с помощью моих помощников) и вышел из юрты. Видели бы вы его глаза, которыми он смотрел на меня, как на Бога! Ему было 60 лет. Мне накрыли стол тут же, на земле, и угостили уникальным блюдом, которым угощают обычно самых дорогих гостей.
Были и другие интересные случаи – я уверен, что выпускники медицинского института с ними бы не справились. За месяц в Узбекистане через мои руки прошло поистине огромное количество людей, и все они получили от меня программу дальнейших действий, исходя из своих условий жизни. Когда я уезжал, провожать меня пришла делегация старейшин во главе с муллой и поблагодарила меня за проделанную работу. Это было трогательно. На следующее лето я по их просьбе вновь приехал «в гости», и это была уникальная практика для любого врача, а тем более для начинающего. Но во всех случаях главной составляющей обращений была Боль!
Научишься управлять болью – поймёшь жизнь. Это были восьмидесятые годы, время до распада СССР, а в 1989 году родилась современная кинезитерапия – авторский метод С.М. Бубновского. Тогда многие врачи уехали из России, появились вакансии, и медицинская общественность без сопротивления приняла меня в свои ряды. Хочу отметить, что всех случаях лечения пациентов таблеток я не назначал, и мне помогала, вернее, ассистировала… да-да – Боль!
Аллегория ЗОЖ для больного человека
Лечение любого нового пациента можно сравнить с переходом вброд быстрой горной реки, когда надо решиться на этот переход, и другого пути нет. Ты полон сомнений и страха, так как еще не знаешь, что таит в себе коварное речное дно. Но в том-то и дело, что для тебя это единственный способ попасть на другой берег.
Наконец ты делаешь первый шаг, второй, третий… С каждым шагом ты испытываешь непривычное ощущение и даже страх: быстрая река пытается сбить тебя с ног и унести течением, как щепку. На дне реки есть свои сюрпризы: ямы, камни, коряги, водоросли, пытающиеся опрокинуть тебя и вцепиться в ноги. Продвигаясь к цели и побеждая страх неизвестности, ты наполняешься уверенностью и начинаешь испытывать неповторимые физические и психические ощущения от преодоления этих препятствий.
В конце концов ты выходишь на противоположный берег, и тебе хочется кричать от восторга и радости преодоления. Ты опять бросаешься в бурлящий поток, чтобы вновь испытать радость победы над стихией, не признающей правил. Но в любой борьбе без правил есть свои правила, и ты их познаёшь, и с каждым новым переходом реки ты преодолеваешь её все быстрее и увереннее. И вскоре ты уже начинаешь советовать способ её преодоления другим людям, познающим правила выздоровления.
Так случилось и со мной. Едем по шоссе дальше и вспоминаем былое…
Глава 2
Выход из комы, или что такое лекарственная «ломка»
Конечно, если бы я не был физически крепким человеком, имевшим в то время 93 кг мышечного тела, то сейчас я не писал бы это повествование о той части моей жизни, прошедшей вне моего сознания. Потеряв за короткое время около 28 кг веса, после аварии я остался жив. Регулярные занятия с гантелями, гирями, закал-бег (бег с голым торсом зимой) создали серьезный фундамент для моего здоровья, который оказался очень кстати: здоровье лишним не бывает.
А при аварии случилось следующее. Удар в основном пришелся в правую часть моего тела. Соответственно, была оторвана и разломана на элементы правая стопа, которую впоследствии хирурги соединили спицами, как шашлык (извините за образ). Ахиллово сухожилие было оторвано полностью (с тех пор объем голени восстановить не удается). Кости голени (большеберцовая и малоберцовая) также развалились на осколки, которые впоследствии после неудачной гипсовой повязки соединили аппаратом Илизарова (к счастью, обошлось без ампутации). Тазобедренный сустав был выбит из вертлужной впадины таза, и врачи просто вставили его обратно, не посчитав необходимостью вытяжение, которое должно следовать после вывиха тазобедренного сустава. Впрочем, врачей можно понять: я находился в состоянии клинической смерти, в которую погрузился на две недели.
К моему счастью, ногу удалось спасти. Самое интересное, что никаких операций я не видел и не чувствовал, потому что мое сознание к этому времени ещё полноценно ко мне не вернулось. У меня были сломаны три поясничных позвонка компрессионным ударом, но так как чувствительность в конечности практически не исчезла, с ними возиться не стали. Эти переломы я обнаружил значительно позже, когда уже сам стал врачом и рассматривал рентгенологические снимки своего тазового кольца. При аварии в нагрузку ко всему прочему я получил тяжелый ушиб грудной клетки (дышал тяжело) и ушиб мозга. Кожа на лице во многих местах была повреждена разбившимся лобовым стеклом машины. И мне до сих пор интересно узнать, как хирургам удалось сшить все порезы и пришить откушенный язык, заполнивший надолго всю мою ротовую полость: это серьезная пластическая операция, к которой сегодня прибегают для изменения или восстановления лица, но моё лицо осталось моим. С тех пор я говорю, что у нас лучшие реаниматологи в мире!