Оставался последний шаг, самый трудный. Скривив губы в презрительную кривую линию, Оксана сощурила глаза и встала на ноги. Вдохнув полной грудью, она на мгновение застыла, а затем прокричала, стараясь пересилить шум дождя и раскатистый гром:
— Уходи! Видеть тебя рядом с собой больше не желаю!
Рэй дернулась как от пощечины. Не отрывая взгляда от Оксаны, она сделала пару шагов назад, пока не оказалась у самого края крыши. Еще с секунду она задерживала взгляд на лице девушки, словно бы по нему — уже не по сердцу — старалась что-то прочесть. Само лицо Рэй было непроницаемо. Или же это за стеной дождя так искажается действительность и многое воспринимается не таким, какое есть на самом деле?
Повернувшись, Рэй молча ступила вниз. У Оксаны екнуло сердце, и она подбежала к краю крыши. Посмотрев вниз, она не увидела там Рэй. На мгновение девушка почувствовала облегчение, но затем на обессиленных ногах сделала несколько шагов назад. Опустившись на прежнее место, она просто смотрела перед собой, не желая что-либо делать.
В груди бешено колотилось сердце.
========== Глава 5 ==========
До сдачи работы на конкурс оставалось пять дней. Эта мысль назойливо стучалась в голову девушке, словно была огромным молотком, но Оксана отгораживалась от нее совершенно другими думами. Она чахла так, как чахнет цветок без воды, и даже мысль о том, что Рэй, наверное, сейчас бродит по миру Оксаны, но в каком-то другом месте — или же и вовсе у себя дома, — не приносила так нужного девушке спокойствия. Просыпалась она без улыбки, без какого-либо желания, прежде не покидавшего ее, она, понурив голову, шла в школу. Когда Оксана приходила домой, на автомате лицо посещала дежурная улыбка, а с губ срывалось «привет, мам», совершенно без эмоций, положительных или отрицательных.
Девушка стала рассеянной. Пару раз происходило так, что она случайно забывала заплести тонкую косичку. Иногда она, помогая матери на кухне, получала небольшие царапины: то от терки, то от ножа. Но на взволнованный вопрос Евгении Валентиновны о том, что же происходит с ее любимой дочуркой, Оксана лишь улыбалась и с невинным выражением лица заверяла мать, что все в порядке.
Оксану мучила бессонница. Девушка часами могла лежать на кровати, пусть даже и с закрытыми глазами, и видеть только темноту, изредка — нечеткие силуэты предметов. Она смотрела на потолок и думала о том, что каких-то несколько часов — или дней? или уже недель? — назад там ходила Рэй и своими комментариями мешала Оксане делать домашнюю работу или, наоборот, молчала и просто наблюдала за девушкой, а та смущалась и старалась придать себе спокойный вид. Но Оксану выдавало сердце. Только потом она это поняла — тогда, когда Рэй ей об этом рассказала.
Когда Оксана не могла уснуть и Морфей обходил стороной ее квартиру, девушка, стараясь не разбудить родителей, выходила из квартиры и поступью кошки кралась наверх, к незапертой двери крыши. Ночи были холодные, потому, закутавшись в плед и поставив рядом с собой заранее приготовленный термос с горячим чаем, она садилась на крышу и, прислонясь спиной к ледяной стене чердака, смотрела на ночное небо. Конечно, звезды были видны не всегда. Все-таки и облакам хотелось порезвиться на черном, как волосы Рэй, небе.
Но иногда девушке все-таки удавалось заснуть, и тогда ей приходилось видеть сны, которые были сродни кинжалам со сверкающими лезвиями. Когда блеск отвлекал глаза — ведь их так легко обмануть, — лезвие незаметно подкрадывалось все ближе, пока в роковой момент не вонзалось в и без того страдающее сердце. Тогда Оксана просыпалась в холодном поту. Ее била дрожь. А потом приходили горячие слезы.
Оксана честно пыталась вырвать из себя это чувство, она даже хотела избавиться от всего, что так или иначе связывало ее с Рэй, но, увидев смеющиеся глаза, с хитринкой смотревшие на девушку с ее рисунков, у Оксаны опускались руки. Все эскизы, как и рассказы, были положены в папку, а затем похоронены в самом нижнем ящике стола. У девушки не хватило сил уничтожить их.
Проснувшись на следующее утро после их последнего разговора с Рэй, Оксана по привычке сладко потянулась и еще чуть хрипловатым после сна голосом с улыбкой прошептала:
— Ну что, Рэй? Доброе утро.
Никто девушке не ответил. Холодное молчание, переплетаясь с весенним свежим ветром, отражалось от стен и в конечном итоге натыкалось на девушку. После таких прикосновений Оксана сразу же проснулась, вмиг вспомнив все, что было сказано еще вчера.
Оглядевшись по сторонам, тогда она нарушила молчание, неуверенным голосом произнеся: