Иными словами, афганский эмир признавал захват англичанами Пешаварского округа и принимал на себя обязательство не претендовать на него. Договор вовлекал Афганистан в орбиту британской политики и, по справедливому замечанию С. К. Риштия, ликвидировал политическую независимость страны{129}.
Дост Мухаммед пошел на уступки англичанам, потому что ему удалось заручиться важными обещаниями со стороны Англии. Ему была обещана материальная поддержка и невмешательство во внутреннюю жизнь Афганистана. Подчеркивая особенности заключенного соглашения, видный английский политический деятель герцог Аргайль, который в течение ряда лет занимал пост статс-секретаря по делам Индии, писал: "Это был трактат, заставлявший эмира вступать в неприязненные отношения со всеми, кому мы объявляли войну, но не возлагавший на нас ничего подобного такому же обязательству. Со стороны Дост Мухаммеда это был в полном смысле слова наступательный и оборонительный союз, но с нашей стороны он не имел этого назначения. Он клонился, следовательно, исключительно в нашу пользу. Тем не менее эмир не задумался приложить к нему свою руку - единственно ради данного нами обещания, что мы не станем вмешиваться во внутренние дела его страны, и что он не будет лицезреть в своей столице наших агентов"{130}.
Впрочем, несмотря на заключение договора, колонизаторы не обольщали себя по поводу чувств, испытываемых к ним в Афганистане. "Наши отношения с афганцами как с народом являются непрочными и еще долго будут такими, констатировал Н. Чемберлен, командовавший в то время пенджабским иррегулярным войском, - мы ничего не можем сделать, чтобы народ в массе пожелал нашей дружбы... Любое проявление доверия к нам или зависимости от нас скорее ослабит, чем укрепит положение какой бы то ни было группировки, ищущей нашу поддержку. Я считаю, что британские штыки еще в течение, многих, многих лет не смогут двинуться через Хайберский проход"{131}.
Со своей стороны и Дост Мухаммед, учитывая настроения в Афганистане, старался не афишировать установления более тесных отношений с Британской империей.
К 1855 г. Дост Мухаммед присоединил к своим владениям Кандагар и предпринял большое наступление против ханств левобережья Аму-Дарьи. В этом походе на север эмир, по словам очевидца, был "снабжен англичанами всем необходимым: оружием, боеприпасами и деньгами"{132}. Афганские феодалы укрепляли свою власть в Балхе, Хульме, Кундузе, расширяли занятые территории. Добившись на данном этапе своей цели - привлечения внимания Афганского государства к завоевательным действиям в Южном Туркестане, британские колонизаторы тем временем огнем и мечом старались подавить освободительное движение афганских племен в захваченных ими землях Пешаварского округа. Здесь велась упорная, не прекращавшаяся ни на один день борьба афганцев за свободу против чужеземного гнета.
Весной 1855 г. вспыхнуло восстание среди племени миранзаев в Кохатской долине, к югу от Пешавара. В течение нескольких месяцев полуторатысячный отряд афганских повстанцев героически сопротивлялся регулярным британским войскам. "Усмиренное" в одном пункте восстание немедленно вспыхивало в другом. К миранзаям вскоре присоединилось одно из крупнейших восточноафганских племен - оракзаи, населяющие Кохатскую долину и соседний с ней горный район Тирах. Здесь и на обширной окрестной территории постепенно зарождалась и развивалась характерная для всего периода британского господства в Индии "постоянная пограничная война". Ее вели афганские племена, предпочитавшие смерть в бою подчинению иностранным интервентам.
Под предлогом борьбы с восставшими племенами английские войска продвигались все дальше и дальше на запад, расширяя свои колониальные владения. Они открыто нарушали границы Афганистана, вторгаясь в пределы владений эмира, с которым только что заключили договор о "дружбе и уважении территорий", "...Мы должны пересечь нашу границу, двинувшись по направлению к Кабулу, чтобы наказать племя, находившееся под властью Дост Мухаммеда... Мы должны заставить это племя возместить наши убытки или сжечь и уничтожить его селения и угнать весь скот, какой мы сможем захватить..."{133}, - так писал домой Н. Чемберлен, отправляясь в поход во главе пятитысячного отряда с 14 пушками против племени тури в Кохатской долине.
Освободительное движение афганских племен охватывало все новые и новые земли, вынуждая колонизаторов держать здесь под ружьем большую армию и придавать особую важность дальнейшему укреплению отношений с Дост Мухаммедом. Для этого имелись и другие, не менее серьезные основания. В 1856 г. назрел новый конфликт между Англией и Ираном{134}.
Воспользовавшись обострением положения на Среднем Востоке, британские власти в Индии под предлогом выработки единой политической линии с "другом и союзником" отправили к Дост Мухаммеду дипломатическую миссию во главе с майором Г. Лэмсденом. Эта миссия прибыла в Кандагар, и в начале 1857 г. между Англией и Афганистаном был заключен договор, который подтверждал и развивал договор 1855 г. Англия брала на себя обязательство выплачивать эмиру в течение всего периода ее войны с Ираном 12 лаков рупий{135} в год "на военные нужды" при условии, что британским офицерам будет разрешено находиться в Афга яистане для наблюдения за использованием этих денег и для сбора всевозможных военно-политических сведений. По словам английского автора Фишера, эта субсидия, носившая явный характер подкупа, должна была выплачиваться эмиру "в течение такого времени, какое его служба может быть для нас полезна"{136}. Дост Мухаммеду было подарено также несколько сот комплектов военного снаряжения для солдат.
В январе 1857 г. эмир встретился с верховным комиссаром Пенджаба Д. Лоуренсом близ форта Джамруд на индо-афганской границе для ратификации договора. Британские власти стремились придать этой встрече возможно более внушительный вид. Очевидец писал: "По случаю первого посещения эмиром английского лагеря в нем было сосредоточено более 7 тыс. человек войск, и в их состав входили три английских пехотных полка. Войска были расставлены шпалерами на протяжении целой мили, и вполне очевидно, что эта сила и воинственная выправка солдат произвели на эмира и его спутников весьма полезное впечатление причем чувство восхищения примешивалось к чувству страха"{137}. В дипломатическом арсенале Англии, таким образом, шантаж и запугивание занимали не менее видное место, чем подкупы.
Заключение договора с правителем Афганистана имело большое значение для британских колонизаторов, поскольку дало им возможность уделить все внимание борьбе с грандиозным восстанием народных масс, начавшимся в Индии в мае 1857 г. Доведенные до нищеты и голодного вымирания, народы Индии поднялись на решительную борьбу против своих поработителей. Это было наиболее мощное народно-освободительное движение из всех, с какими приходилось иметь дело английским колонизаторам в Индии. Оно потрясло основы британского господства в этой стране. Борьба с повстанцами длилась до 1859 г.
Индийское восстание нашло широкий отклик и в соседних странах. В Афганистане развивалось движение, протеста против какого бы то ни было сближения с Англией. Однако, несмотря на возмущение афганского народа зверствами колонизаторов, Дост Мухаммед был, верен условиям заключенного им договора и строго придерживался нейтралитета. "Во время тяжелых дней восстания, вспыхнувшего вскоре после состоявшегося с эмиром соглашения, писал видный английский военно-политический деятель Ф. Робертс, - Дост Мухаммед благородно сдержал принятые им на себя обязательства, когда присоединением его к восставшим решилась бы судьба Пенджаба, потеря коего в таком случае была бы несомненна. Нам не удалось бы взять Дели и трудно даже допустить возможность сохранения нами какой-либо части страны севернее Бенгала.
Сами афганцы не понимали роли Дост Мухаммеда, и многие из них, приходя к нему во время восстания, бросали свои чалмы к его ногам, призывая его ...воспользоваться случаем уничтожить "неверных". "Внемли известиям из Дели, - говорили они, - и убедись в трудном положении, в котором находятся "ференги"{138}. Зачем не ведешь ты нас против них и не пользуешься их слабостью, чтобы взять обратно Пешавар!"{139} - настаивали они.