В результате этого в начале 70-х годов в Афганистане росло недовольство как среди народных масс, измученных непосильными налогами, так и среди феодалов, опасавшихся ослабления своих позиций в стране.
Сложившаяся в Афганистане обстановка была как нельзя более на руку британским империалистам, стремившимся к подчинению Афганского государства. Для быстрейшего достижения поставленной цели английские правящие круги прибегли к энергичному нажиму на эмира. Еще в июле 1868 г. Г. Раулинсон отправил правительству Англии "Меморандум по среднеазиатскому вопросу", с которым были ознакомлены британские власти в Индии. В своем меморандуме этот активный и влиятельный глава школы "наступательной политики" указывал на расширение владений России в Средней Азии и призывал к решительной экспансии на Востоке. Он предлагал, в частности, добиться господствующего положения в Кабуле, улучшить и расширить военные коммуникации Англии на границах Афганистана и проложить железную дорогу из Лахора в Пешавар, а также создать укрепленный пункт и военный плацдарм в Кветте, у Боланского прохода{155}.
Эти же взгляды Раулинсон развивал на заседании Королевского Географического общества в Лондоне, где призывал к максимальному развитию торговли в лежащих за Индией странах и к размещению британских консулов и различных агентов в городах Афганистана (в первую очередь в Балхе и Герате){156}.
Предложения Раулинсона легли в основу разрабатывавшейся британскими правящими кругами политики на Востоке.
Через несколько месяцев после встречи в Амбале, 28 августа 1869 г., в городе Симле, где находился штаб английских войск в Индии и летняя резиденция вице-короля, состоялось заседание совета при вице-короле "без участия членов совета туземного происхождения". Здесь обсуждался представленный генералом Лэмсденом план активизации британской экспансии в Афганистане. Один из выступавших считал необходимым назначить в Кабул облеченного большими правами и полномочиями представителя, ввести в афганскую столицу английские войска "для обеспечения выполнения договоров с Англией", овладеть Джелалабадом и Курамской долиной, по которой пролегал один из путей в Афганистан. "Имея в наших руках Джелалабад и Пешавар подступы к Кабулу, мы получим господство над Хайбер-ским и соседними проходами, над прилегающими горами и откроем их для нашей торговли"{157}.
Подготавливая прямое вторжение в Афганистан, британские империалисты стремились отрезать его от возможной помощи с севера, из-за Аму-Дарьи, где в это время укреплялось влияние России. Уже в 1869 г. Англия поставила перед царским правительством вопрос об установлении "нейтральной зоны" между британскими владениями в Индии и контролируемыми Россией областями Средней Азии. Представители Министерства иностранных дел России предложили считать такой нейтральной зоной территорию Афганского государства в составе Кабульской, Кандагарской и Гератской областей. Подобное решение проблемы было отвергнуто англичанами. Они желали создать многонациональное государство, ослабляемое внутренними раздорами, и расширить его пределы как можно дальше на север, чтобы затем утвердить здесь свое господство.
В октябре 1869 г. для переговоров по этим вопросам в Петербург прибыл представитель английского правительства Дуглас Форсайт. Было обусловлено, что в состав Афганистана войдут земли, на которые распространяется "действительная власть" эмира Шер Али, а Англия будет выступать гарантом его миролюбивой политики. Тем самым британским дипломатам удалось добиться согласия царизма на признание Афганистана английской "сферой влияния". Местным властям - вице-королю Индии и туркестанскому генерал-губернатору было поручено выяснить, какие территории находятся в "действительном владении" Шер Али-хана. Не дожидаясь, пока Россия представит свои соображения, министр иностранных дел Англии прислал в Петербург депешу, в которой настаивал на включении в Афганистан следующих земель: "1. Бадахшана с зависящим от него Ваханом, начиная от озера Зоркуль на востоке до слияния Кокчи с Аму-Дарьей (Пянджем), образующей северную границу этой афганской провинции на всем ее протяжении; 2. Афганского Туркестана (округа Кундуз, Хульм и Балх), северной границей которого служило бы течение Аму-Дарьи от впадения в нее Кокчи до поста Ходжа-Сале включительно..; 3. Внутренних округов: Ахчи, Сарыпуль, Меймене, Шибирган и Андхой..."{158}
Выразив сомнение в том, что "эмир Кабула действительно владеет городами Ахча, Сарыпуль, Меймене, Шибирган и Андхой, которые предполагается включить в границы Афганистана", министр иностранных дел России Горчаков все же согласился с предложениями Англии, возражая лишь против того, чтобы считать афганскими владениями Бадахшан и Вахан{159}. В январе 1873 г. и по этому вопросу была достигнута договоренность. Готовясь к походу против Хивинского ханства, царское правительство согласилось на "зачисление" и Бадахшана под власть Шер Али.
Обеспечив себе нейтралитет царской России, правящие круги Англии предприняли дипломатическое наступление на Афганистан. В сентябре 1873 г. на конференции в Симле с участием делегатов Афганистана вице-король Индии потребовал допуска английских резидентов в различные афганские города для создания британских опорных пунктов на северных границах страны и установления контроля над ее внутренней жизнью.
Выполнение этого требования должно было фактически лишить Афганистан независимости, и Шер Али-хан отклонил его. Сразу же после этого началась кампания против эмира. Англичане стремились подорвать его авторитет в стране, заменить более удобной для себя фигурой. С этой целью они решили использовать в своих интересах старшего сына Шер Али - тщеславного и близорукого в политическом отношении Якуб-хана, бывшего тогда правителем Герата. Якуб-хан был недоволен назначением наследником престола младшего сына эмира - Абдулла-Джана. Английские империалисты стремились использовать раздоры в семье Шер Али, тем более что Якуб-хан был известен им как властолюбивый карьерист, неоднократно выступавший против своего отца. Еще в мае 1870 г. он организовал восстание против эмира{160}. Подстрекаемый англичанами, Якуб-хан надеялся на содействие населения Кандагара, но кандагарцы выступили в поддержку Шер Али. Их ополчение разбило отряды Якуб-хана; он прекратил борьбу и лишь по прямому ходатайству лорда Майо был оставлен правителем Герата{161}. Англичане продолжали считать, что на него можно сделать ставку. Британские агенты, посещавшие Герат под разнообразными предлогами, подстрекали Якуб-хана к выступлению против эмира.
Непосредственный контакт с Якуб-ханом был установлен английскими империалистами в ноябре 1872 г. К нему прибыл в качестве представителя английской политической службы капитан X. Марч. Во время переговоров с Якуб-ханом Марч выяснил, что тот не прочь опереться на помощь Англии в борьбе за власть. Узнав об интригах, которые плелись вокруг Якуб-хана, Шер Али в ноябре 1874 г. вызвал его в Кабул и заключил в тюрьму. Тогда за Якуб-хана снова вступилось британское правительство. Вице-король лорд Норсбрук выразил эмиру недовольство по этому поводу и потребовал освобождения мятежного сардара "во имя дружбы британского правительства"{162}. Этот нажим вызвал возмущение в Афганистане и остался безрезультатным.
Британские империалисты проявляли значительную активность не только в Герате, а и в юго-западной части Афганистана. В 1872 г. под руководством англичан между Ираном и Афганистаном было осуществлено так называемое "сеистанское разграничение". Оно касалось области Сеистан, расположенной на юго-востоке Ирана и юго-западе Афганистана. Это разграничение было проведено таким образом, что ирано-афганский конфликт не только не утих, а разгорелся с особенной силой, ослабляя обе страны. Выиграли от этого лишь британские арбитры.