— Ну почему одного меня? Вигмару они тоже наверняка нравятся, нашим парням тоже. Эй, молчун, что скажешь?
— Я скажу, что вижу постоялый двор. Ночью, даже здесь, дороги не безопасны.
Империя это, прежде всего, порядок и единообразие. Братья Фуггеры выдали щедрый кредит императорскому министерству путей сообщения и в результате на каждом тракте необъятной страны через двадцать миль стоят одинаковые постоялые дворы, совмещенные с почтовыми станциями.
Удобствами именно такого постоялого двора сейчас и наслаждался маленький отряд Секунды. Обычно богачи, путешествующие с конвоем, оставляют своих воинов в шатрах или палатках, но девушка оплатила комнаты для всех. И сейчас, вся честная компания, наслаждалась скромным ужином: парочка целиком зажаренных поросят, фаршированные утиной печенью перепела для Секунды, хлеб, сыр, грибы в сметане, очень много кинзы и укропа и немного вина, буквально по паре бутылок на человека. Только самое необходимое, ничего лишнего. Островитяне хотели пива, но Угги, взяв на пробу кувшинчик, вынес вердикт что это ослиная моча а не пиво, поэтому вино.
Остальные постояльцы смотрят на этот «скромный ужин» и на то как возле людей Секунды увиваются половые девки и молчат. Вернее они комментируют, но себе под нос. Связываться с двумя десятками воинов в дорогих доспехах себе дороже. Если бы тут был Хроки, он бы, конечно, разнообразил вечер, но его нет и всё пристойно. Так бы всё и закончилось тихо и спокойно, но случилось нечто…
Дверь общего зала распахнулась и на пороге показался высокий пожилой орк, в залитой кровью и порванной на плече, кольчуге. В руках он держал сломанный двуручник[4].
— Люди, помогите, — прохрипел старик и медленно осел на пол.
— Гисли, Калле, тащите его сюда, — обратилась Секунда к двум железным, они были ближе всех к орку, — расчистите место! — обратилась она к остальным, — эй, хозяин, чистых полотенец и горячей воды сюда, быстро! Быстро, я сказала!
Когда старик оказался на лавке, с него стащили кольчугу, девушка обработала рану и приложила к ней свой медицинский терминал. Браслет впрыснул необходимые лекарства и орк пришёл в себя. Тут же Угги поднёс к его губам бутылку вина.
И ему и Олафу, да и всем остальным воинам железных островов было непонятно, почему Секунда так резко отреагировала на появление этого зеленокожего. По правде сказать, она и сама не могла объяснить свой порыв, просто поняла что так нужно.
Старый орк медленно пил живительную влагу, когда бутылка опустела, он медленно сел.
— Давай, старче, рассказывай, что у тебя случилось…
Человек человеку волк, а орк орку тем более. Не зря их острова называются волчьими. Кто сильнее тот и прав. Этот, очень простой, закон царит в государстве орков. Будь сильным, будь безжалостным, будь жестоким. И всегда будь готов, что найдется тот, кто посягнет на всё что у тебя есть.
Хурм Бын Дар был не таким. Нет, его рука была крепка а топор смертоносен. Он, как и его сородичи ходил в налёты, дрался и убивал. Но убивая он всегда знал, что достоин нечто большего. Мужчина, с радостью покинул бы острова, но он был связан обязательствами.
Семью ему так и не получилось завести но в самом первом походе, единственный друг, Агшог, умер у Хурма на руках и взял слово заботится о его молодой жене и новорожденном сыне. Тот не мог отказать.
Воин зашёл в дом побратима с недобрыми вестями и жена Агшога наложила на себя руки, оставив орка с младенцем на руках. Мужчина стал заботится о нём как о собственном сыне. К сожалению. Агшог, сын Агшога был слабым и болезненным, таких как он приносили в жертву Бруту Безжалостному, покровителю Волчьих островов. Но Хурм не мог допустить чтобы род его друга угас.
Мальчик рос и превратился сначала в юношу, а затем в мужчину. Он был, по прежнему слаб и ни одна орчиха не хотела иметь такого мужа. Худое семя родит никчёмные роды. Пришлось Хурму брать дело в свои руки и он привёз приёмному сыну наложницу, миниатюрную нордмарку Кииду.
Первые несколько месяцев девушка жила в постоянном страхе перед Агшогом, Хурмом и их челядью. Слава у орков была очень поганая и к сожалению правдивая. Но юный хозяин и его названный отец оказались не похожи на остальных орков.
Никто её и пальцем не тронул, наоборот, они окружили пленницу заботой и вниманием. Это дало свои плоды. Страх сменился уверенность, которая перешла в дружбу а потом и в любовь.
Соседи, естественно смотрели на это с неодобрением. «Выродок милуется с рабыней, как будто та королевских кровей, точно жди беды» — говорили они, но всегда за глаза. Хурм был слишком хорошим воином.