Не то, чтобы я когда–то до этого работала раньше, но что здесь сложного? Принимать заказы и пару раз шваброй пройтись по полу.
Хозяин, нажал кнопку на внутреннем телефоне и что–то проговорил на испанском.
— Хочешь кофе, Эми? — я недовольно зыркнула на этого вечноулыбающегося индюка. С каких пор мы закончили официоз?
— Эмилия! И нет, спасибо. Я могу идти?
— No! Сейчас я еще познакомлью тебья с Андресом.
С кем? По — моему, я уже слышала это имя раньше, но где? Через минуту дверь в кабинет открылась, и я замерла, вспомнив, где именно его слышала. На пороге вырос тот самый парень, с которым я имела возможность уже повстречаться два раза. В таком небольшом кабинете, он, казалось, занимал половину свободного пространства. Невероятно крепкие руки и широкая грудь создавали впечатление что все, чем он занимается — это проводит все свое время в тренажерном зале. При дневном свете его внешность оказалась еще более броской, чем я могла это заметить раньше. Только теперь, при дневном свете, я видела то, о чем говорила Эля. От него действительно нужно держаться подальше. Не знаю как там с его характером, но выглядел он — «мама дорогая, можно мне его?».
Андрес даже не взглянул на меня, прошел мимо и нагло оперся на стол хозяина ладонями.
— Только не говори, что ты сделал это снова! — в голосе сочилась скрытая злость, пока он сверлил взглядом сеньора Мартинеса. Тот что–то ответил на испанском, махнув в мою сторону рукой, и, как и последние пятнадцать минут, мило улыбнулся.
— No! — все, что я поняла из ответа Андреса. Потом он резко обернулся и вперил в меня взгляд, полный… ненависти? Мне стало вдруг не по себе. Что я ему сделала? Вжавшись в стул, я перевела глаза на хозяина, не понимая, о чем они спорят. А спорить они начали очень громко. Роберто вскочил со своего кресла и ткнул пальцем в Андреса, что–то выкрикивая на испанском, а тот точно так же ткнул в меня один раз, а потом второй, пренебрежительно окинув взглядом. Я поняла, что причиной спора была я, и, скорее всего, моя временная работа в ресторане.
— Вот эта? Ты серьезно? — Андрес сменил испанский на английский, оторвался от стола, и сложил руки на груди, повернувшись ко мне полубоком, так, чтобы я могла отчетливо видеть все то презрение, направленное на меня.
— Не эта, Андрес! А Эмилия! И да, я уверьен, что она справится! — утвердительно кивнул сеньор Мартинез.
— Ну да, ублажать твоих клиентов это еще возможно, но со всем остальным сомневаюсь. — Меня даже подбросило от его слов. За кого он меня принимает, придурок? Злость заклокотала внутри, когда я вскочила со стула и выкрикнула, не сдержавшись:
— Эй, ты кто такой, чтобы так обо мне отзываться! Ты даже меня не знаешь!
— Я знаю таких, как ты! — его бровь надменно взлетела вверх. — Даже если ты и не шлюха, в чем я сомневаюсь, то посуду помыть явно не в состоянии!
Я не заметила как, но рука уже взметнулась вверх, чтобы влепить ему заслуженную пощечину. Так меня еще не оскорбляли! Внутренности запылали от желания вцепиться в его идеальную рожу ногтями и расцарапать ее. Реакция парня была незамедлительной. Тут же перехватив мою руку, он крепко сжал ее пальцами так, что я взвизгнула.
— Никогда не поднимай на меня руку, иначе я тебе ее оторву! — прошипел он сквозь зубы, склонившись и приблизив ко мне свое лицо. Темно–карие глаза практически почернели, сливаясь со зрачком, от чего стало не по себе. Я рефлекторно отклонилась назад, и только теперь поняла, что мне по–настоящему страшно. Почему–то не хотелось проверять на практике правдивость его слов. Сильная рука, крепко сжимающая мою кисть, покрылась венами от напряжения, а моя кожа начала синеть. Предательский стон боли слетел с губ, и я дернула руку на себя. Он тут же ее выпустил и снова развернулся к хозяину, пока я растирала ноющее от боли место. Мудак! Что это за мужик, который причиняет физическую боль девушке? В эту секунду я возненавидела его всеми фибрами души. Мой папа никогда не поднимал руку на маму, он относился к ней с уважением и любовью. Именно этот пример я видела всю свою жизнь, и то, как этот идиот только что поступил со мной — было для меня дико и далеко.
— Ты посмотри на нее, ее даже за руку схватить невозможно, она уже готова разрыдаться! А если чашку разобьет, и ты вычтешь это из ее зарплаты, она нас слезами затопит. На кой хрен тебе это надо, Роб? А я, бл*дь, впахиваю за троих так, что ни одному другому подобное не удастся! Даже этой кукле, какая бы внешность у нее не была!
— Эмилия со всьем справится, я прав? — стойко выдержав монолог Андреса и проигнорировав его, сеньор Мартинез перевел на меня вопросительный взгляд.
— Справлюсь! — подтвердила я. Теперь уже на зло этому придурку, справлюсь!
— Вот и прьекрасно! Я в тебе не сомневался! Андрес, тепьерь твоя работа только у барной стойки. Всье остальное получайет Эми.
— Эми? — переспросил тот, покосившись на меня. — Ты с ней спишь уже, что–ли? — моя ладонь снова зачесалась в порыве отвесить ему оплеуху, но кисть все еще сильно болела после предыдущего опыта. Оставалось только сцепить зубы и надеяться, что я смогу ему потом отомстить. А я смогу.
— Андрес, не перегибай палку! Я женат, ты это прекрасно знайешь!
Тот в ответ только фыркнул, и снова повернулся ко мне.
— Только попробуй задержаться здесь больше, чем на пять дней, — угрожающе прорычал он, гипнотизируя своими черными глазами. — Если разобьется хотя бы один предмет посуды, я заставлю тебя его склеить так, чтобы под микроскопом не было видно мест раскола. Поняла меня? — не дождавшись ответа, он вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью, так, что она отлетела обратно к стене, так и не закрывшись.
— Не обращай на ньего внимания, Эми, — пролепетал Роб, как назвал его Андрес, и снисходительно махнул в сторону ушедшего рукой. — Он дикий, но не кусается. Просто ему очьень нужны деньги, зачьем не знаю. Но он работает больше остальных, и тот факт, что тепьерь ты отнимешь у него его долю зарплаты заставил его рассверепеть.
— Но я же не специально, — возмутилась я..
— Знаю. Говорью же, дикарь! — сеньор Мартинез снова уселся в свое кресло и опять премило ухмылялся. — Жду тебья завтра. В 14:00 начинается твоя смена. — Кивнув ему на прощание, я пошла к дверям, но уже у самого выхода остановилась, когда услышала. — Кстати, Эми, если надумаешь сбежать, у тебья ничего не выйдет. Пока не отработаешь долг, ты выйти из Ла Перлы не сможешь.
— В смысле «не смогу»? — недоуменно обернулась я.
— В прьямом! На каждых воротах находьятся мои люди, которые тебья не выпустьят. Поэтому в твойих же интересах — как можьно лучше и быстрее справиться с работой. Ну, до завтра, дорогуша, отдыхай! — как ни в чем не бывало, махнул мне рукой и снова заулыбался. Он сейчас пошутил? Или нет? Я вылетела из этого гребаного ресторана и опрометью бросилась к дому Эльвиры, желая разгромить что – нибудь на своем пути. Слава Богу, что хотя бы ключ додумалась положить в задний карман шорт.
Глава 4
На следующий день, ровно в оговоренное время я пришла в ресторан. Мне тут же был вручен белый фартук, который я сразу надела по просьбе слишком улыбчивого хозяина. Казалось, сегодня он был еще более счастлив, чем вчера. Потом меня быстро познакомили с персоналом, которого оказалось на удивление мало. Всего лишь охранник, к которому после вчерашнего инцидента у меня выработалась серьезная антипатия. Да и у того, судя по всему, тоже особой симпатия не проявилось. Мужчина только равнодушно кивнул, после того как Роберто представил меня ему, и быстро унес свою огромную тушу в комнату, смежную в залом. В зале же работали бармен Марко и официантка Лола, а так же несколько человек на кухне. Больше всех мне пришлись по душе очаровательная полненькая повариха сеньора Веласкес, которая тут же всучила мне в руку бутерброд с ветчиной, пояснив это тем, что я слишком худая, наверное голодаю, бедняжка, и уже упомянутый Марко. Он, в отличие от своего сменщика Андреса, не питал ко мне негатива, а даже наоборот, с самой первой минуты пытался флиртовать. Именно он, кстати, обслуживал меня вчера. Остальным либо вообще было плевать на мое присутствие, либо, как в случае с Лолой, меня откровенно игнорировали. Не знаю, за что я успела заслужить такую участь с ее стороны, но особо углубляться в проблему не стала. Все равно через пять дней меня здесь не будет, зачем переживать по пустякам? Пусть даже таким грудастым, как Лола.