На другом кресле расположилась Ева. Похоже, одеждой с ней поделилась Фэйлин, потому что футболка была великовата. Волосы она собрала в хвост и сейчас казалась очень домашней. Она что-то делала на раскрытом экране, когда ворвавшийся Ашен Сон пытался объяснить ей свою идею.
Брайан понял первым, через динамики сказал:
– Подсоедините Горацио. Если там что-то есть и мои ключи совпадут, мы увидим информацию.
В нетерпении Ашену Сону хотелось ходить из угла в угол, но он уселся прямо на пол. Комната ещё немного плыла перед глазами. Он уставился на кухню, отделённую от гостиной стойкой, на полированные шкафчики, сверкающие в солнечном свете. На кружащиеся пылинки.
– Есть. Облачное хранилище, мои ключи совпадают. Вывожу информацию.
На экране посреди гостиной вспыхнули файлы и папки, от одного взгляда на которые становилось понятно, что это оно и есть: недостающие кирпичики к технологии снятия цифровых копий. Брайан педантично всё задокументировал и очень чётко разложил по папкам.
Ева охнула, Яо даже жевать перестал. На миг Ашен Сон подумал, что такого для Яо в этой информации, когда тот ткнул пальцем в одну из папок:
– Эндрю, почему на ней твоё имя?
Эндрю повернул голову, но его невидящий взгляд скользнул мимо экрана. Без очков он не видел, что там, а доставать их не спешил. Копия Брайана открыла папку, и по экрану замелькали файлы, документы и записи.
Брайан искал добровольцев, чтобы снять с них цифровые копии. Тут мелькали имена многих людей, которые потом оказались в списке Красной комнаты. Вовсе не случайные люди! Те, с кем мог сотрудничать Брайан.
– Девочка в красном искала не эту информацию, – потрясённо сказал Ашен Сон и посмотрел на Эндрю. – Она искала тебя.
Эндрю спокойно кивнул:
– Брайан создал всего три копии. Первой стала Девочка в красном, неудачная альфа-версия, эксперимент. Потом бета-версия с добровольцем. А финалом стала собственная копия Брайана. Позже планировались другие эксперименты… некоторые люди из того списка, как учительница из Гуанчжоу. Брайан хотел не только цифрового бессмертия. Он рассматривал технологии, которые позволяли бы замещать клетки умершего мозга цифровой нейросетью на основе слепка.
То есть он хотел фактически оживлять людей. «Загружать» в умерший мозг, но ещё живое тело цифровую копию. Очень сомнительные и с этической, и с технической точки зрения вещи. До такого мог додуматься только поэт-хакер.
– Подожди, – Яо начал говорить, но его голос сорвался. Он прочистил горло и попытался снова. – Но как же ты… Эндрю… настоящий Эндрю?
– Эндрю умер в больнице после того, как дом его семьи рухнул, – голос Эндрю звучал ровно, его глаза невидяще уставились вперёд. – Он погиб со своей семьёй в Нанкине. Брайан тогда работал с Эндрю, шлифовал части его скопированной личности и собственные. Но мозг Эндрю умер, хотя тело ещё держалось. Тогда Брайан решился на перенос. Он не рассчитывал делать это вот так, буквально на коленке, но нечего терять. Он загрузил в мозг Эндрю копию. И когда тот открыл глаза, это был уже я.
Яо замотал головой, не желая признавать – и осознавать, – что его друг всегда был всего лишь копией, цифровой нейросетью, вживлённой в мозг человека.
– А слепота? – спросил Ашен Сон. В его представлении, если уж Брайан смог посадить копию в живое тело, отчего зрение не исправить.
– Результат повреждения мозга при переносе. Брайан недостаточно синхронизировал процессы, человеческий мозг не смог вместить всё.
Эндрю казался спокойным. Как могла бы быть спокойной цифровая копия.
– Он не общался с тобой? – тихо спросил Лан.
Эндрю не качнул головой, как сделал бы человек. Только теперь Ашен Сон осознавал, что микроэмоциям Эндрю всегда недоставало человечности, но это казалось следствием слепоты или даже особенностей характера.
– Он хотел дать мне развиться самостоятельно, – сказал Эндрю. – Мы должны были встретиться год спустя, чтобы оценить успешность эксперимента. Но Брайан умер.
Вот почему он оставил конкретные инструкции встретиться с Эндрю и Яо. Наверняка следил за своим творением.
Хакеры считают, что совершенного алгоритма не существует. Любой код должен быть доступен, чтобы другие могли исправлять его, дополнять, доводить до идеала.
Как любая хорошая программа и система не может быть дописана до конца, так и Брайан считал, что его проект должен дописать себя сам.
– Но как же… воспоминания? – потерянно спросил Яо. – Ты же вспомнил, как рушился твой дом!
Впервые за время разговора Эндрю как-то сник, съёжился. Теперь он снова казался живым человеком.