– Сюда, уважаемые.
Маленькое помещение освещалось мягким светом. Скользнув взглядом по обманчиво тонким стенам, Лан не мог не подумать об алых брызгах крови на светлом фоне.
За низким столом уже расположился тот, с кем Лан не хотел бы встречаться ещё некоторое время, пока точно не будет готов, но, наверное, он никогда себя таковым не сочтёт. Так что почему бы и не сегодня.
Су Юншэн поднялся навстречу Лану, вежливо приветствуя его. Глава «Лунчжимин», который всегда оставался на вторых ролях, пока неожиданно не начал набирать обороты, умело распорядившись капиталом инвесторов. В последние годы жизни отца именно «Лунчжимин» стал одним из основных конкурентов «Шэньхун».
Неизменно улыбчивый Су Юншэн, с идеально прямой спиной и очками в тонкой оправе. Он намеренно не корректировал зрение, а может, очки и вовсе не требовались, но всегда составляли часть образа. Он походил на доброго дядюшку, но Лан прекрасно знал, как жесток и хладнокровен этот человек.
С ним тоже пришёл один сопровождающий, как и договаривались. Лан знал его, хотя не помнил имени, и за подобную оплошность тут же себя укорил. Вроде бы один из племянников Су Юншэна.
Вместе с Фэйлин они остались стоять около тонкой двери, когда Лан и Юншэн уселись, чтобы пообедать вместе. Тут же начали приносить блюда, а в носу защипало от навязчивого аромата воскуриваемого благовония – тонкая палочка тлела тут же.
Они ели нежнейшую рыбу с рисом и разговаривали о делах. Витиевато, пространно, не подходя к важному. Обычная встреча, после которой не предполагалось заключать договор, но просто обозначить границы.
– Мне так жаль, что ваш отец рано покинул нас, – сказал Су Юншэн. И это уже походило на основной предмет разговора.
На который стоило вежливо улыбнуться, согласиться, выслушать ещё немного приличествующих случаю слов. Лан давно научился делать подобные вещи, не слишком задумываясь.
Дед Лана и Фэйлин управлял «Шэньхуном» в неспокойное для Объединённой Азии время, но сумел сохранить семейную компанию и выстроить сильный клан. Отец больше занялся именно бизнесом. Если до этого «Шэньхун» в основном имели дело с торговлей в разных сферах и недвижимостью, то отец вовремя вложился в набиравшие стремительную популярность импланты.
Как он говорил, тогда все пытались урвать кусок этого рынка. Получилось не у каждого, но «Шэньхун» стала сильной корпорацией, а вот многие другие потеряли изрядную долю капитала или канули в небытие.
Шэнь Чжуанши запомнился сильным и бескомпромиссным человеком, который всего себя отдавал работе. Как говорили, его смягчала жена, но на самом деле мать Лана участвовала в делах наравне с мужем. Именно она в своё время договорилась с Моранами об услуге.
Они объединили разработки и вместе создали инфолинк – тот самый имплант, который сейчас есть буквально у каждого. Конечно, теперь разные производители, на любой вкус и кошелёк. Но первым был инфолинк Моранов и Шэней.
Именно тогда матери Лана и Евы договорились об их браке, хотя дети едва пошли в школу. А вскоре после этого мать Лана погибла в нелепом несчастном случае. Её последним делом стал как раз имплант Лана, хотя ему вживили электронику гораздо раньше положенного срока. Приживался он тяжело и болезненно, поэтому Лан плохо помнил то время.
Тогда же умерла мать.
Отец часто о ней говорил, никогда больше не встречался с женщинами и хранил верность жене. Его собственная смерть и для Лана, и для Фэйлин стала неожиданностью, отец предпочёл до последнего скрывать болезнь и заниматься делами.
Лан почти не помнил похороны матери из-за вечной боли от плохо приживавшегося импланта, но там был сыном, который скорбит по матери. На похоронах отца подобной роскоши он себе позволить уже не мог.
Отца называли Великим драконом клана Шэнь. И титул, и обязанности, и дела компании перешли к Лану. В секретном сейфе отца, который он наказал открыть только после его смерти, нашёлся пухлый блокнот, написанный от руки. От руки! В то время, когда вся информация хранилась в цифровом пространстве, отец вёл самый обычный блокнот, где каллиграфическим почерком записывал все законные и не очень операции, должников и тех, кто оказал ему услугу.
Отец не доверял такую информацию электронному пространству. Кое-что Лана удивило, другое поразило, обнаружилось несколько неприятных истин и много-много тайн, компромата на кланы, компании и триады.
На похоронах Шэнь Лан вёл себя не как скорбящий сын, а как новый Благородный дракон клана Шэнь, как глава корпорации «Шэньхун». Этого от него ждали окружающие – и отец. Весь Гонконг смотрел на его прямую спину и оценивал.