– У Никифорова – вот у кого надо учиться поведению в бою!
И на этот раз эффект внезапности сработал. Без потерь удалось ворваться на станцию. Окружили несколько важных объектов, блиндажей, бункеров. Но гитлеровцы быстро пришли в себя и ответили огнем. Завязался жестокий бой. О нем рассказывает командир бригады Михаил Викторович Степанов:
– Наш налет оказался для гитлеровцев неожиданным. Они даже не успели принять ответные меры. А дело было так. На станцию сразу после полуночи вкатился воинский эшелон, который сразу попал под огонь партизан. Через несколько минут на станционных путях один за другим загремели взрывы. Это подрывники уничтожали вагоны и платформы с боевой техникой.
Партизанский отряд состоял из небольших мобильных групп, каждая из которых атаковала свой участок станции. Группа Афанасьева броском пересекла железнодорожную линию и зашла в тыл вражескому гарнизону. При этом комсомольцы Семенов, Куликов и Соловьев в считанные минуты вывели из строя стрелочные переводы. Партизан Хайрутдинов противотанковой гранатой (они были у каждого бойца) поразил фашистов, засевших в доте.
Жаркие схватки разгорелись в траншеях. Политрук Матвеев был дважды ранен, но сражался до последней минуты. Три тяжелых ранения получил рядовой Алексеев. Истекая кровью, он крикнул товарищам:
– Бейте врага, возьмите мой пулемет!..
От осколка немецкой гранаты погиб политрук Погоняев. Товарищи отомстили за его гибель, уничтожив четыре дота и взяв богатые трофеи.
Ночную тьму расчерчивали очереди трассирующих пуль с разных направлений, гремели взрывы, на путях горели вагоны. В такой обстановке важно было молниеносно оценивать ситуацию, принимать верное решение.
Вот гитлеровцы бросились на помощь осажденному доту. Но их тотчас же прижала к земле метким огнем группа отрядной разведки под командованием Задунайского. Пулеметчики Клочков и Иванов не допустили подкрепление. А в это время разведчик Коровин подполз с гранатой к амбразуре. Взрыв – и уничтожена еще одна огневая точка врага. Погиб и партизан. Получил ранение прикрывавший его автоматчик Кузовлев.
Медсестра коммунист Мария Конькова прямо под огнем перевязывала раненых бойцов. Многие обязаны ей жизнью.
Еще более ожесточенный бой разгорелся у моста. Здесь по атакующим партизанам открыли огонь прямой наводкой орудия.
Трижды гитлеровцы переходили в контратаки. Но партизаны держались стойко. Исход боя решила рота под командованием коммуниста Яковлева, умело действовавшая при атаке. С флангов атакующих поддержали группы под командованием Полякова и Пантелеева.
От моста до станции – 800 метров, но казалось, что идет один общий бой. И вот условный сигнал – мост взят! Вскоре прозвучал мощный взрыв. Металлические фермы 94-метровой переправы рухнули в реку.
В бою за мост особо отличились коммунисты Васильев, Коляда, Павлов, комсомольцы Калашников, Смирнов, Степанов, Орехова, Широков. Прокладывая дорогу товарищам, погиб комсомолец Шамогоров, подорвавший огневую точку врага.
В ходе двухчасового боя задача, поставленная перед бригадой, была выполнена. На станции Кебь партизаны разрушили путевое хозяйство, казармы гарнизона, оборонительные сооружения, вывели из строя коммуникации, взорвали около двух тысяч рельсов. Уничтожили немало солдат и офицеров противника. Взяли трофеи: шесть пулеметов, 120 винтовок и автоматов, много боеприпасов. Наши потери—14 убитых и 40 раненых.
Девять суток через станцию Кебь не ходили поезда.
И это в тот момент, когда трасса Псков – Старая Русса должна была, по расчетам гитлеровцев, действовать с наибольшей нагрузкой. 26 января наши подрывники подняли в воздух еще один участок пути на перегоне Псков – Карамышево. Немцы стянули сюда несколько саперных подразделений – днем и ночью вели восстановительные работы. Лишь спустя несколько суток через Кебь пошли поезда.
Наученные горьким опытом, гитлеровцы усилили охрану моста и дороги. Но и это не помогло. Через несколько дней отряды Арсентьева и Никифорова напали на охрану. Но мост взорвать не удалось. Однако он получил такие сильные повреждения, что дорога бездействовала еще несколько дней.
Вторая кебская операция была последней в короткой жизни Александра Ивановича Лазарева. Сейчас, к сожалению, уже невозможно восстановить подробности его гибели – в ночном бою не все было на виду.
Василий Кузнецов вспоминает, как они карабкались по обледенелому склону железнодорожной насыпи, резали колючую проволоку, вели огонь из автоматов по яростно огрызавшейся амбразуре дота.