— Что сидим? Пошли, — Лиа открыла дверь и придержала ее для меня.
У меня не было принципа в работе, чтобы она соблюдала предписанные негласные правила телохранителей, однако она сама чаще придерживалась строго официального общения. Меня это никак не трогало, я не относился к ней как к девушке. Это просто человек, которому нужна работа.
С сопровождавшей меня девушкой здоровались, махали, но она лишь строго кивала в ответ и все. Что ж, никто не говорил, что ей будет легко. Меня же просто провожали взглядами, но не более. Со стороны это выглядело, как сопровождение аристократа в полицейский участок по делам. Конечно, ведь я одевался соответственно своему положению. Вот вел себя несоответственно, это да, но с первого взгляда это и не увидишь. А так идет молодой мужчина в дорогой качественной одежде с тростью отделанной черненым серебром, а за ним следует телохранитель, хоть и девушка, но это сразу показывает статус. В нашем мире у кого длиннее список благородных родственников и богаче счет в имперском банке, тот и прав, ну по крайней мере чаще всего это так.
— Вы к кому? — на входе сидел молодой паренек с сержантскими нашивками.
— Добрый день, — намеренно вежливо поприветствовал секретаря, так как он мне этакой чести не предоставил, — мне нужна комиссар Рейза Ферт, где я могу ее увидеть?
— Извините, господин…, - парень нисколько не смутился.
— Ворн, Аарон Ворн. Комиссар должна меня ожидать сегодня.
— Ах, да, господин Ворн, это вы тот проводник? — парень с любопытством рассматривал меня, мне даже неловко стало от такого детского интереса.
— Что значит «тот проводник»?
— Ну, вы тот, который отправился в отключку после погружения в доме упокоенных.
Я посмотрел на Лиа в удивлении, что за ересь он несет? Девушка посмотрела на меня таким же удивленным взглядом.
— Какие еще упокоенные?
— Ну, мы с ребятами, так прозвали тех несчастных, что не смог поднять уважаемый мастер Ольсон, ну и вы тоже не справились с погружением. Значит, души-то того.
— Чего того? — это даже забавно стало, как он разговаривает.
— Ну, нет их, — парень помахал руками, очевидно, показывая, куда испарились души.
— Так что с госпожой комиссаром? — пора заканчивать цирк, на нас и так половина народу в большом холе полицейского участка смотрит, а вторая слушает и потащит эти сплетни по улицам столицы.
— Кабинет госпожи комиссара на втором этаже, третья дверь от лестницы по правой стороне.
— И на будущее, говорил бы ты потише, — наклонившись к парню, проговорил я практически шепотом, — а то попрут с работы быстрее, чем ты задницу пересадишь в другой кабинет.
По лестнице сновали туда и сюда люди в полицейской форме, а также множество обычных с виду граждан. Форму носили не все полицейские, она предписывалась лишь низким чинам. Должность вроде комиссара или лейтинанта позволяла ходить в обычной одежде. Поэтому с первого взгляда было не понять служит кто-то из из них здесь или по делам, как мы. Дворяне полицию недолюбливали. Во времена реформ, в частности реформы Больших Печатей, которая ограничила магически одаренных в резерве, а заодно переписала всех и поставила на учет, полиция стала одной из силовых сторон, которая способствовала насильственному ограничению прав.
Поскольку сильные маги рождались в древних родах, то ни один из них не был рад наложению печати. Но с тех пор прошло уже практически четыреста лет, и все давно уже успокоилось, но нелюбовь к законникам закрепилась в могущественном сословии можно сказать на кровном уровне. Поэтому даже мне было неуютно среди полицейских. Пусть наш род и не препятствовал в те времена ограничению магического дара. Я об этом иногда думал, возможно не будь наложено печати, то у меня был обычный средний дар некромантии, как и во всем нашем роду. Но блокировка уменьшила магические потоки, и потому вместо некромантии я получил этот дар-проклятие проводника. Пенять на судьбу — это последнее что я бы стал делать. Все идет, как идет, значит мне уготовано умереть молодым и красивым!