Во время истинной медитации чувства замирают и тело становится абсолютно неподвижным, подобно куску дерева. Когда я в первый раз видел Кешаба Сена в Ади (первоначальном) Брахмо самадже, он сидел погружённый в медитацию среди других членов общества. Его ум был совершенно отвлечён от внешнего мира, а его тело было неподвижно, как деревянное, и тогда я сказал Матхуру Бабу: «У этого человека клюнула рыба, которую он ловит. Медитация возможна даже с широко открытыми глазами, даже среди разговора с другими людьми. Представьте себе, что у вас болят зубы. Вы можете делать всякую работу, но ваш ум всё-таки будет сосредоточен на больном зубе. Подобным образом, если вы сосредоточите ваш ум на Боге, ум останется сосредоточенным, даже если вы будете двигаться или говорить. Прежде я закрывал глаза во время медитации, но потом я подумал: «Если Бог существует, когда я закрываю глаза, то почему ему не существовать, когда мои глаза открыты?» И я открыл свои глаза и увидел везде и во всём Божественное Существо. Люди, животные, насекомые, деревья, травы, луна, солнце, вода, земля – всё это казалось мне проявлением бесконечного Существа; во всём этом или сквозь всё это я видел Его. Тот, кто долго думает о Боге, сам начинает обладать Божественной субстанцией. Через него текут Божественные силы. Великие певцы или музыканты также обладают частью Божественной силы. Этому учит Бхагавадгита: «Где есть что-нибудь великое, там есть проявление Божественной силы».
Один из бхакт: – Уважаемый господин, что случается после смерти?
Рамакришна: – Кешаб Сен раз задал мне тот же самый вопрос, и я отвечал ему: пока человек, остаётся в неведении, другими словами, пока он не познал Бога, он будет подлежать новым рождениям. Но, достигнув богопознания, человек больше не приходит на землю и не рождается ни в каком другом мире. Горшечники, сделав глиняные горшки, сушат их на солнце. Потом одни обжигаются на огне, а другие не обжигаются. Когда разобьётся горшок из необожжённой глины, эта глина идёт на новый горшок, но, если разобьётся обожжённый горшок, то черепки больше никуда не годятся, и горшечник выбрасывает их. Подобным образом, когда «я» не обожжено на огне мудрости, после смерти оно получает новую форму и будет рождаться снова и снова. Если посадить поджаренное зерно, оно не даст ростка. Точно так же души, внутренняя природа которых прошла через огонь мудрости, больше не подлежат эволюции, но достигают абсолютной свободы от новых рождений.
В пуранах преобладает дуалистическое понимание веданты, согласно которому джива (индивидуальная душа) есть одна вещь, а Бог – другая вещь: «Я – нечто отдельное, отличное от вас». Тело человека подобно сосуду. Ум, душа и сознание своего «я» подобны воде, налитой в сосуд, а личный Бог – это солнце, отражающееся в воде, и это отражение или образ Божественного Существа может видеть джива, находясь в состоянии экстаза. По идее монистической веданты, Брахман, то есть Абсолют, есть единственная Реальность, а всё остальное нереально, подобно сну. Чувство «я» подобно палке, лежащей на воде бесконечного океана абсолютного Бытия-Сознания-Блаженства. По сторонам этой палки океан кажется разделённым на две части, но, если взять палку, кажущееся разделение исчезнет, и воды океана останутся неразделёнными. Сознание этой неделимости и единства приносит высшее состояние самадхи, в котором совершенно исчезает всякое чувство «я». Но великие духовные учители, подобные Шанкарачарии [79], сохраняли небольшое чувство «я» для того, чтобы иметь возможность учить человечество.
Истинный джняни, или человек, познавший Абсолют, может быть узнан по некоторым признакам. Истинный джняни никому не делает вреда. По своей природе он становится похожим на невинного ребёнка. Как сгоревшая верёвка кажется издали настоящею верёвкой, но на деле может быть унесена и рассеяна порывом ветра, так чувство «я» истинного джняни только кажущееся. Ребёнок не имеет привязанности ни к чему. Он может выстроить игрушечный домик и, если его кто-нибудь тронет, ребёнок кричит. Но через минуту он может сам разломать его. Так и истинный джняни живёт в мире без всякой привязанности к миру. Он может обладать многими ценными вещами, но он не имеет никакой привязанности к ним. По идее монистической веданты бодрствующее состояние нисколько не более реально, чем состояние сна.
79
Шанкарачария был величайшим проповедником и комментатором философии веданты в Индии. Он жил около начала VIII столетия христианской эры. Его комментарии к Упанишадам, к Веданте-сутре и к Бхагавадгите показывают замечательную глубину его философской мысли. Он сделался