Я сложила послания обратно в конверт и занесла всё в комнату. Я улыбнулась небольшому бардаку на своём столе: так было всегда. Никакие мамины уборки не помогали моему творческому беспорядку перерасти в творческую гармонию. Да и почему должна быть гармония, если творческий человек - это само воплощение хаоса мыслей. А, как было известно, хаос мыслей не предполагает порядок.
Я поспешно ретировалась из своих покоев, понимая, что вспышка таких тяжёлых воспоминаний могла накрыть меня в любую минуту. И ведь вышла я не просто так.
Новая комната манила меня, словно магнит. Она казалась мне чем-то необычным, чем-то, что могло вытеснить все воспоминания, ведь интрига и предположения на её счёт здорово отвлечься.
Я только сделала небольшой шаг на первую ступеньку, как внезапно почувствовала чью-то руку на своём плече.
- Без меня собралась, - послышался голос Джона.
Я обернулась на его голос, чуть вздрогнув.
- Ты совсем немного-капельку-чуток испугал меня, - проговорила я в ответ.
О каком примирении могла идти речь, когда он так подкрадывался?
- Ты не забыла, что всё новое мы смотрим месте? - спросил парень с ехидством.
- Где это написано? - съязвила я, поднимая бровь.
Мы стояли несколько секунд друг напротив друга и сверлили друг друга глазами.
- Может пропустишь меня? - жестом он указал на мою руку, которая загородила ему проход.
Я отодвинула её, и мы в полном молчании продолжили подниматься по лестнице. Двадцать ступеней и один лестничный пролёт. Интересно, с каких пор молчание исчислялось ступеньками? Красивая резная дверь предстала перед нами во всей красе: невероятно изящные узоры покрывали всю её поверхность, образуя что-то наподобие рисунка.
Но у нас не было желание томиться и рассматривать дверь, так что Джон порывисто открыл её и тут же застыл на пороге. Я попыталась что-то рассмотреть через его спину, но ничего не выходило из-за того, что он был размером с такой хороший двухэтажный дом. Я, чертыхаясь, кое-как пролезла под его рукой и тоже замерла от неожиданности.
Перед нами была совершенно пустая комната, наполненная светом. Стены её были прозрачными: сквозь них было видно дома, людей, машины... Было видно небо и облака...
Я медленно подошла к стеклу и дотронулась до него. Прохлада и гладкость составляли прекрасный контраст с моей горячей шершавой ладошкой. Я смотрела сквозь стекло и не могла поверить своим глазам: мне казалось, будто я касалась неба.
Я услышала шёпот Уокера совсем рядом со своим ухом:
- Вот она, - выдохнул он. - Наша тонкая связь с внешним миром.
Глава 25. Предатель. (POV Том)
Я закрыл глаза, сомкнув веки так сильно, будто бы боялся, что все мысли могли бы выскочить через них. Бредово. Всё вокруг меня было невероятно бредово.
Всё моё внимание сейчас было сосредоточено на воспоминаниях.
В моих мыслях, будто на белом холсте стали проступать некоторые события прошлого. Если быть точнее, то именно тот момент, когда я обменял своё решение на жизнь моей родительницы. Это был день, когда я увидел свою мать связанной. День, когда я согласился стать частью этого чёртового эксперимента.
Я вспомнил глаза матери, то, как она была взволнована, как были сжаты её руки. И вместе с этим я вспомнил о том, что она совершенно не переживала за меня, что она обо всём знала с самого начала и приняла предложение сотрудничать.
Меня передёрнуло. Мама никогда не отличалась вниманием и заботой к моей скромной персоне, она заменяла всё это деньгами, ошибочно считая это достойной заменой. Но я бы отдал всё, что угодно, лишь бы говорить с ней по душам так же, как делали во всех хороших семьях. Только вот моя семья была не самой хорошей. Она была отвратительной.
Я резко открыл глаза. Мне было больно вспоминать всё это.
Я осторожно прикоснулась к плечу: врачи исправили перелом кости за несколько часов. А ведь насколько я видел свои снимки, там был сложный раздробленный перелом.
Тогда я неплохо пострадал и ведь вытерпел бы эту боль ещё раз, если мог бы что-то изменить.
Новые технологии, чёртовы невидимые стены и бла-бла-бла. Чёртовы изобретения лаборатории.
В тишине помещения эксперимента вдруг раздался еле слышный щелчок. Этот тихий звук заставил меня насторожиться.
Если до этого тишина была мягкой и приятной, то теперь она стала зловещей. Но страх - это удел слабых, удел тряпок. Во мне же не осталось ничего, кроме бешеной дозы адреналина.
Я поднялся с кровати. Медленно. Осторожно. Мне хватило пары секунд, чтобы неслышно пройти в коридор. Я неподвижно застыл, наблюдая за тем, как чья-то тень двигалась в сторону комнаты Норы.