После этого спутники ещё провели некоторое время, беседуя на разные темы. Вскоре камбион предложил удалиться и хорошенько отдохнуть, так как знал, что завтрашний путь будет тяжёлым.
В сопровождении трёх служанок Мишик вернулся в свою комнату и с полным животом после ужина сразу же уснул.
На следующее утро трое собрались за завтраком. Пища была такой же великолепной и в больших количествах, как и прошлым вечером. Мишик набивал себе брюхо, не столько от великолепного вкуса еды, сколько для того, чтобы быть уверенным в том, что будет чувствовать себя здоровым и бодрым на протяжении всего дневного путешествия.
Когда они ели, Засиан поведал о том, что ему стало известно из прорицаний прошлым вечером.
— Обстоятельства слегка тревожат, — сказал он с полным ртом с варёных яиц, смазанными сливочным сырным соусом. — Предсказания, которыми я и занимался, дали понять, что время имеет большое значение, но я чувствую, что тут что-то… Не то.
— Что это значит? — нахмурившись, спросил Вок. Он держал ломоть тёплого хлеба, смазанного фруктовым джемом, и уже собирался макнуть кусок в чашу со взбитыми сливками, но рука так и зависла на месте, так как камбион забыл о своём намерении, услышав новость Засиана.
— Не знаю, как объяснить, — ответил жрец. — Это почти как: чем быстрее мы будем двигаться, тем сильнее будем отдаляться от цели, но откладывать всё на потом — означает вовсе уменьшить шансы на успех. Не могу сказать внятнее. Я и сам толком не понимаю.
Злость вспыхнула в глазах камбиона, но Мишик почувствовал, что ярость Вока была направлена на что-то более отдалённое, нежели на сидящего за столом человека. Полудракон размышлял о том, что же стояло за всем этим путешествием. До сих пор Вок со жрецом не изъявляли желания просветить его об этом.
— Мне не нравится, как всё складывается. Если она никогда не достигнет ворот, или не поймёт, что делать, мы окажемся в ловушке в Брассе без надежды снова вернуться домой.
— Не совсем так, — возразил Засиан. — Существуют и другие доступные порталы, другие пути для странствий между планами. Может нам придётся очень дорого заплатить, либо золотом, либо услугами, чтобы использовать один из них, и если наш план не осуществится — есть и другой путь, чтобы вернуться домой.
Вок задумался ещё на несколько секунд.
— Что ты имел в виду, когда сказал «тем сильнее будем отдаляться от цели»? Разве мы не движемся в нужном направлении?
— Да, да, — ответил Засиан, — вопрос не столько в направлении, сколько в…во времени. Вполне возможно, что я получил сразу два разных ответа, основанных на двух разных вариантах выполнения нашей цели. Прорицания, как известно, обычно расплывчаты и туманны, знаешь ли.
Вок фыркнул.
— Тебе не нужно напоминать мне об этом, жрец. В своей жизни я прорицал больше, чем прорицают в рамках уроков по этому курсу. Иногда я убеждён, что сам процесс познавания различных вещей приводит к более ужасным последствиям, чем если просто быть несведущим и действовать, исходя из трезвости ума и интуиции.
Камбион вздохнул.
— Инстинкты говорят, чтобы я торопился. Так как мы не приблизились к ответам после твоих попыток, я склонен прислушиваться к своей интуиции. И так, мы перейдём через Преисподнюю.
Засиан кивнул.
— Я ждал, что таким и будет твоё решение. Судя по карте, мы дойдём до берегов Преисподней через пол дня пути пешком. Как бы то ни было, я бы мог найти более надлежащее средство, чтобы попасть туда. Мне нужно провести некоторое время в молитвах, почерпнуть божественного вдохновения для путешествия и, возможно, сделать наш путь более ровным.
С этим жрец удалился в свои покои, оставив Мишика и Вока наедине.
Камбион не выглядел предрасположенным к общению, поэтому полудракон закончил трапезу и тоже вернулся в комнату собирать вещи. Вок приказал служанкам приготовить еды в дорогу, поэтому Мишик упаковал в рюкзак побольше вяленого мяса и несколько кожаных мехов с водой.
Позже трое собрались в фойе волшебного жилища и ступили сквозь мерцающую завесу, попав на пылающую местность первичного плана.
*****Алиисза пришла в себя. Она лежала на кровати. На своей кровати в пределах Суда. Была ночь.
Я не хочу эту кровать, эту комнату!
Медленно она села, пытаясь вспомнить, что произошло.
Было падение, вспомнила она, большой нырок в бесконечность из облаков.
Она свободно летела вниз, не замедляясь ни на миг. Нырок всё продолжался и продолжался, а вокруг, казалось, наступила ночь, и только ветер свистел в ушах.
Она ещё долго всхлипывала, зная, что судьбой ей было предначертано провести целый год в плену во всей этой роскоши, — то было решение небесных судей. Она согласилась и повела себя очень глупо, думая, что выбирает «жизнь-не жизнь» вместо смерти, всё ради своего ребёнка, чтобы стать ему матерью.