Эрдэнэ остановился. Человек подъехал и сдвинул на затылок огромную лисью шапку - ловуз. Эрдэнэ без труда узнал своего старого знакомого, Даржа-батора.
- Здравствуй, Даржа-батор, откуда ты появился?
- Здравствуй, здравствуй. Да вот заприметил я тебя еще вчера. Думаю: куда это Эрдэнэ собрался? И поехал за тобой. А ты что же оружие бросил? Негоже так, не то время.
Эрдэнэ опустил голову и ничего не ответил. Даржа-батор спешился и присел на корточки. Оба закурили.
- Так куда же ты направляешься? - спросил через некоторое время Даржа-батор.
Эрдэнэ рассказал, что с ним произошло несколько дней назад.
- А сейчас сам не знаю, куда податься, - заключил он свой рассказ. Мне и во сне не снилось, что я в этой глуши повстречаюсь с вами.
- Не такая уж тут глушь. Эта дорожка ведет прямо к Сухэ-Батору. Он собирает войско, чтобы изгнать из Монголии и гаминов и унгерновцев. Я еду к нему, - сказал Даржа-батор.
- А меня он примет? Ведь я служил у белогвардейцев.
- Примет. Бери, брат, свой маузер и саблю, я их подобрал. - И Даржа-батор протянул Эрдэнэ брошенное им оружие.
Так у Эрдэнэ появилась в жизни новая цель.
На третьи сутки Эрдэнэ с Даржа-батором прибыли в караул Худэр, где Сухэ-Батор комплектовал свои сотни.
Даржа был хорошо знаком с Сухэ-Батором. Он рассказал ему все, что знал об Эрдэнэ и как он его встретил.
- Сегодня нам дорог каждый патрон, - обращаясь к Эрдэнэ, сказал Сухэ-Батор, - а вы хотели бросить оружие. Враги терзают нашу землю, они еще сильны. В одной только Кяхте еще тысячи гаминов. А в Урге и в западных аймаках полно белогвардейцев. Всех их можно изгнать только оружием. Нам сейчас нужно быть едиными в борьбе, и тогда мы добьемся победы. И в этом нам помогут русские рабочие и крестьяне, Советская власть, большевистская партия... Сейчас нас еще мало, но мы все равно победим.
Эрдэнэ не помнил, где он уже слышал о большевистской партии, но эти слова были ему знакомы. И вдруг в памяти всплыл образ Петра. Ну конечно же, это он говорил Эрдэнэ о большевиках и о том, что они помогут Монголии, когда свергнут царя и создадут свое правительство. Выходит, что Петр оказался прав, а не Эрдэнэ, когда он возражал Петру. О, небо, какой он был глупый!
- Возьми этого человека в свою полусотню и обучи его военному делу. Оружие у него есть, - сказал Сухэ-Батор командиру, прибывшему по его приказанию. Эрдэнэ посмотрел на вошедшего и узнал в нем Доржи.
- Здравствуй, Доной! Ты откуда? - Доржи протянул Эрдэнэ руку.
- Здравствуй, Доржи. Вот попал сюда.
Сухэ-Батор нахмурил брови и с недоверием посмотрел на Эрдэнэ.
- Почему же Доной? Ведь вы сказали, что вас зовут Эрдэнэ? - спросил он.
Эрдэнэ растерялся, не зная, как все объяснить. Потом он подробно рассказал Сухэ-Батору о своей жизни. Беседа затянулась, Сухэ-Батора интересовали мельчайшие подробности.
- А с женой вы поступили слишком жестоко, - сказал он.
- Но ведь она меня оскорбила.
- Тяжелая жизнь и до преступления доведет! Может быть, она была и не так уж виновата. Подумайте об этом хорошенько.
Эрдэнэ стал бойцом первой полусотни Народно-ополченческой армии. С каждым днем число бойцов увеличивалось, к Сухэ-Батору шли со всех концов Монголии. Шли конные, шли пешие, шли с оружием и без оружия, обутые и босые, шли все, кто не мог больше жить под гнетом своих и чужеземных господ.
Подобно тому как из родников и ключей образуются ручьи, из ручьев реки, а из рек - моря, так и из глухого недовольства в отдаленных айлах и хотонах образовались реки народного гнева, слившиеся в бушующее море. И море забурлило, поднимая огромные волны, сметающие все на своем пути.
Многие иностранные наблюдатели недоумевали. Откуда отсталая, истерзанная страна берет силы для борьбы с многочисленными врагами? Откуда у кочевников такая организованность? Им было не понять, что на борьбу поднялся народ, поднялся за свою долю, за лучшую жизнь. Понял он, что ни богдо, ни святые не помогут ему добиться довольства и счастья. Простые араты очнулись от векового сна, услышав грохот великой революции в России. Вот и сплотились они в справедливой борьбе за свободу своей страны. И ничто уже не могло их остановить: ни лживые пророчества богдо, ни обещания барона Унгерна, ни жестокости гаминов.
Части Народно-ополченческой армии в нескольких сражениях с гаминами одержали победу. Это воодушевило бойцов. В этих боях отличился Эрдэнэ, он получил благодарность от самого Сухэ-Батора.
Шестнадцатого марта 1921 года Народно-ополченческая армия выступила, чтобы освободить от гаминов Кяхту. Китайскому командованию был послан ультиматум о капитуляции, но оно его отвергло. Тогда Сухэ-Батор отдал войскам приказ:
"Мы предложили врагам сдаться, но они не приняли наш ультиматум. Теперь у нас нет другого пути, кроме как применить оружие. Этот бой решит, быть или не быть Монголии под пятой оккупантов. Каждый, у кого в жилах течет кровь монгольской матери, а в груди бьется сердце патриота, должен сегодня драться бесстрашно. Враг превосходит нас силами, но мы находимся на своей земле и должны победить. Если кто-нибудь боится, пусть уходит!"
В полночь войска Сухэ-Батора разделились на три колонны и заняли позиции в ожидании сигнала.
На рассвете они пошли в наступление. Вначале гамины растерялись, но потом пришли в себя и стали оказывать упорное сопротивление. Но тут вступила в дело артиллерия. Это внесло в их ряды расстройство. Некоторые части стали отступать. Тогда сотни Сухэ-Батора ринулись в атаку. К вечеру Кяхта была освобождена.
Доржи вскинул винтовку.
- Ну где тут ваш шелк и бархат? - громко крикнул он. - Говори правду, а то пулю получишь!
Старый китаец упал на колени.
- Веди нас в склады, да поживей!
Старик открыл склады.
- Берите, ребята, сколько можете. Это теперь все наше, раз мы их победили, - гордо сказал Доржи.
Эрдэнэ тоже вошел в склад, где были сложены товары. Солдаты стали разбирать штуки шелка. Некоторые брали сразу по три-четыре, с трудом взваливая их на плечи.
Эрдэнэ вспомнил о Долгор. Неужели они никогда больше не встретятся? "Я все-таки слишком сурово обошелся с ней. Она вместе со мной делила все невзгоды. Может, верно - тяжелая жизнь ослепила ее. Бедная, она ведь никогда не носила шелковой одежды", - подумал он и взял кусок голубого шелка с красивым узором.