— Правильно, — сказал мистер Сэлмон. — Ты быстро усваиваешь уроки. Так, сколько тебе надо, чтобы уплатить ренту и прожить следующий месяц?
— К чему вы клоните? — спросил Чарли.
— Сколько? — повторил мистер Сэлмон.
— Пять соверенов. — Чарли опустил голову.
В пятницу вечером, опустив жалюзи, Дан Сэлмон вручил Чарли пять соверенов с несколькими пластинами мацы впридачу.
— Вернешь, когда сможешь, мальчик, и смотри не говори жене, иначе мы оба окажемся в большой беде.
Чарли возвращал заем по пять шиллингов в неделю. Через двадцать недель он рассчитался полностью. Он всегда будет помнить свою последнюю выплату, ибо в тот день был произведен первый крупный налет на Лондон и он провел большую часть ночи, прячась под кроватью отца вместе с Сэл и Китти, прижавшимися к нему.
Утром следующего дня он прочел о результатах бомбежки в «Дейли кроникл» и узнал, что свыше сотни лондонцев погибли и около четырех сотен были ранены в ходе налета.
Куснув свое утреннее яблоко, он забросил недельный заказ в пансионат миссис Смелли и вернулся на свое обычное место торговли на Уайтчапел-роуд. В понедельник всегда было много работы, поскольку после уик-энда все пополняли свои запасы, и, вернувшись во второй половине дня в свой дом под номером 112, чтобы попить чаю, он понял, что вконец измотан. Цепляя вилкой свою треть мясного пирога, он услышал стук в дверь.
— Кто это может быть? — сказала Китти в тот момент, когда Сэл подавала Чарли второе блюдо из картофеля.
— Есть только один способ, чтобы выяснить это, моя девочка, — заметил Чарли, не сдвинувшись ни на дюйм.
Китти нехотя поднялась из-за стола и тут же вернулась, высоко задирая свой носик.
— Это объявилась Бекки Сэлмон. Говорит, что хочет перекинуться с тобой парой слов.
— Прямо сейчас? Тогда лучше проводи мисс Сэлмон в гостиную, — отозвался Чарли с усмешкой.
Китти вновь потащилась к дверям, а Чарли встал из-за кухонного стола с остатками пирога в руке и прошел в единственную комнату, которая не использовалась как спальня. Опустившись в старое кожаное кресло, он принялся ждать, дожевывая свой пирог. Секундой позднее толстушка проследовала на середину комнаты и остановилась прямо перед ним. Она молчала. Его слегка поразили необъятные размеры девицы. При росте дюйма на два-три ниже, чем у Чарли, она, должно быть, весила на целый стоун[3] больше, чем он, и казалась настоящим тяжеловесом. Было совершенно очевидно, что она не переставала пичкать себя пирожными Сэлмона. Чарли уставился на ее белоснежную блузку и темно-синюю плиссированную юбку. На ее шикарном синем блайзере выделялся золотой орел в окружении слов, которых он никогда прежде не знал. Красная лента туго стягивала ее черные волосы, и Чарли обратил внимание, что маленькие черные туфли и белые носки на ней были, как всегда, безупречно чистыми.
Ему бы следовало пригласить ее сесть, но, занимая единственное кресло в комнате, он не мог этого сделать. Китти было велено оставить их одних. Некоторое время она с вызовом смотрела на Чарли, но затем все же вышла, так и не сказав ни слова.
— Так что же ты хочешь? — спросил Чарли, как только захлопнулась дверь.
При попытке заговорить Ребекку Сэлмон охватила дрожь.
— Я пришла из-за случившегося с моими родителями. — Каждое слово она произносила медленно и тщательно и, к неудовольствию Чарли, без всякого намека на местный акцент.
— И что же случилось с твоими родителями? — хрипло произнес Чарли, надеясь, что она не заметит недавно происшедшей ломки голоса.
Из глаз Бекки хлынули слезы. Чарли уставился в окно, потому что не совсем представлял себе, как надо реагировать в подобных случаях. Заговорив вновь, Бекки продолжала дрожать.
— Папу убило во время налета прошлой ночью, а маму увезли в Лондонский госпиталь. — Она внезапно замолчала, не в силах добавить что-нибудь к сказанному.
Чарли вскочил с кресла.
— Никто не говорил мне об этом, — пробормотал он, меряя комнату шагами.
— Ты не мог этого знать, — сказала Бекки. — Я еще не говорила об этом даже помощникам в лавке. Они считают, что он просто приболел.
— Ты хочешь, чтобы я сказал им об этом? — спросил Чарли. — По этой причине ты к нам пришла?
— Нет, — произнесла она, медленно подняв голову и на секунду замолчав. — Я хочу, чтобы ты взял лавку в свои руки.
Чарли был так поражен этим предложением, что, замерев на месте, даже не пытался дать какой-либо ответ.
— Мой отец всегда говорил, что пройдет не так уж много времени и у тебя появится свой магазин, поэтому я подумала…