- ...Женщина выбирает темный путь... Так ей назначено. Спорить нельзя. Только рыцарь может спасти от пленения драконом.
Слушаю я Петьку и думаю: какая-такая женщина, и я-то здесь причем? А глаза его тут широко раскрылись, зрачки расширились, голос стал тише, но слова разборчивее.
- Стань рыцарем, стань рыцарем, стань... Найди волшебный меч...
- Она стоит на дороге, перед камнем жизни. Узкую тропинку не увидать отсюда. А дорога-то на три разваливается, тремя рогами черными торчит вперед. А на камне великий Мастер слова вырубил каменные. Не стереть их рукой голой...
Мне даже жутковато стало от этих слов, от вида Петькиного лица. И вдобавок как-то неудобно. Осмотрелся: вижу, никого рядом. Спрашиваю:
- Что же начертал великий Мастер на камне?
- Зачем вопросы? - отвечает мне Петька рассерженно, - Не торопи никого. Торопись сам. Тебе будет известно больше других... А на камне слова такие: налево пойдешь, - себя потеряешь, чужбинку найдешь. Направо пойдешь, - грош потеряешь, да брошь обретешь. Прямо пойдешь, - кормило потеряешь, но душу спасешь.
После этих слов повернулся Петька от меня и пошел. Услышал я на прощание шепот:
- ...не упусти ветер. Время - ветер...
Вот какая история. Ершов Ершовым, да попробуй разгадай.
Захар Петрович вопросительно посмотрел на отца Александра и поразился тому, как окаменели его красивые по-девичьи зеленые глаза.
- О чем ты, Владимир Сергеевич? - озадаченно спросил Беркутов.
Отец Александр прищурился, напряжение, исходящее от него, тотчас ушло.
- Ишь, образ какой избрал. Народный, древний, емкий. Развилка дорог, витязь на распутье... И камень... Всем камням камень. Какой молодец Петька-то наш, как считаешь, Захар Петрович? А разгадать попробуем вместе. Не сразу у нас получится, думаю. Но ко времени, к разговору вспомнил ты ту встречу.
Отец Александр коснулся ладонью локтя Захара Петровича, направляя к выходу из церковной ограды.
- Что касается женщины... О ней-то и хотелось с тобой посоветоваться. Ты сегодня ближе к ней, чем я. Отдалилась она от церкви, и не могу я пока вернуть ее на путь...
- Анастасия? - облегченно и в то же время обеспокоенно спросил Захар Петрович, - А ведь я почти уверен был, что она и будет центром нашей беседы сегодня.
- Сегодня... Как бы не опоздали мы. Раньше надо бы... Но примем данное как есть и из него исходить будем. Давно ты, Захар Петрович, встречался с ней?
Беркутов смущенно улыбнулся.
- Каюсь. Собирался-то долго, да все никак. Ведь как у нас иногда, что не касается лично либо служебных интересов, как-то уходит в сторону. Но на сегодня, признаюсь, в плане у меня обязательный визит к ней.
- Знаю, вас многое связывает. И юношеская дружба с Юрием Герасимовичем, да и к ней ты был в свое время неравнодушен. Не это ли мешает?
- Не скрою, их свадьба с Юрием была для меня неожиданностью. Я тогда только в школу милиции поступил, а Юрий в армию собирался. Думал, вот Юра уйдет на службу, приеду в отпуск и решу, как с ней. Но то когда было! Не то мешает. С личной судьбой, считаю, мне повезло.
- Именно. Супруга твоя, Марья Ильинична, достойна особых похвал.
- А откладывал я разговор с Анастасией по другой причине. Давно вижу, что с ней что-то не так. Петька, может быть, о ней говорил в своих загадках. Да я и сам... Главное в том, что перестал я ее понимать. Уже больше года она другой совсем человек. Все неузнаваемо: и глаза, и речь... Встречаю, и не знаю, что сказать. А она молчит, смотрит куда-то внутрь себя. Ждет, все ее жизнь в ожидании. Всю жизнь как часовой на посту.
- Верно, Захар Петрович! На посту! Сама назначила себя, а снять с караула некому. Отсюда все и идет.
- К тому же, Владимир Сергеевич, меня никто не отделяет от служебной личины. Куда бы ни пошел, что бы ни сказал: вон участковый пошел, вот участковый сказал...
- Ну, не совсем так, Захар Петрович. Чаще говорят "Беркутыч". Да ты и сам знаешь. Ложная скромность, должен заметить. А судьбу человека упустить можем. Сколько можно мертвым образом жить? Ведь так и самой омертветь недолго и еще кого увлечь за собой...
Не менее часа длилась беседа Захара Петровича с отцом Александром у церковной ограды. Кое-что прояснилось, но так и не определили они, как помочь Анастасии. На склоне дня пришел Беркутов в дом Анастасии Ивановны Ляховой, просидел тоже не менее часа. Но не нашел ключа к ее сердцу, не смог достичь откровенности.