Рут посмотрела мне прямо в глаза и плюнула в меня через стол. Плевок попал на старое судебное постановление, что лежало сверху на стопке бумаг.
– А ты, сука, еще получишь свое. Надеюсь, ты…
– Ты ведешь себя, как пятнадцатилетняя, – заметила я. – Лучше помолчи. Рут, разве ты не понимаешь, как тебе повезло, что у тебя есть мать, которая заботится и…
– Где Уоким? – заверещала она. – Я хочу домой, к Уокиму!
Керри Шрегер сковала ее руки за спиной, а я позвонила в Службу поддержки свидетелей, чтобы попросить нашего социального работника, Маргарет Фирик, поехать в суд по семейным делам вместе с Рут, ее матерью и детективами. Неожиданно в кабинет явился Пэт Маккинни и заорал, заглушив даже вопли Рут:
– Что тут у вас происходит?! Это прокуратура Купер, здесь люди работают!
Я попросила сержанта Марона пойти в кабинет Кэрол, привести Уокима, вынести ему строгое предупреждение за сожительство с несовершеннолетней и отправить домой.
Наконец все участники разыгравшейся драмы были готовы покинуть мой кабинет, прихватив с собой Рут Харвинд. Но к тому моменту, как я отправила их в суд, позвонила полицейскому надзирателю Брюса, чтобы выяснить, может ли он аннулировать условно-досрочное освобождение на основании совращения несовершеннолетней, проглотила обезжиренный йогурт и разобралась с кучей записок, пробило уже четверть пятого и пора было идти в федеральную прокуратуру.
Благодаря летним отпускам в лифте почти никого не было. По дороге в Хоган-плейс я поболтала с секретаршами и свернула на Центр-стрит, потому что это был самый короткий путь к офису Ким Макфедден.
Весь год перед Верховным судом по гражданским делам велись строительные работы – власти упорно пытались превратить треугольный участок заасфальтированной земли в зеленый сквер.
Я перешла улицу на светофоре, миновала вход на отгороженную фанерой строительную площадку, и тут из потока машин, следовавших на север по Центр-стрит, выскочило обшарпанное такси с затемненными окнами. Я обернулась на визг тормозов и гудки.
Старое такси неслось по тротуару, где стояла я, зажатая между припаркованной полицейской машиной и оградой строительной плошадки. Водитель врезался в патрульную машину, и та полетела прямо на меня. Я вжалась в фанеру. Машина впечаталась правым крылом в пожарный гидрант, левым задела забор, тот упал, и я вместе с ним.
Я больше смутилась, чем испугалась, обнаружив, что лежу в грязи. Сердце колотилось как бешеное, а губы тряслись. Трое судебных приставов, которые видели аварию со ступенек здания суда, подбежали ко мне.
– Вы присяжная, мэм? Сможете подать в суд на город, – заметил один из них.
– Со мной все нормально, – ответила я, когда они помогли мне встать на ноги. Вытряхнула песок из волос и попыталась отчистить от строительной пыли костюм цвета морской волны. На ногах были царапины, а локоть я разодрала до крови.
– Вы не запомнили номер машины? – спросил один из приставов. Вокруг уже стала собираться толпа зевак. – Мы поможем вам написать заявление в полицию.
– Нет, спасибо. Я не рассмотрела номер. – Но лицо шофера я разглядела прекрасно.
– Должно быть, псих какой-то, – заметил второй пристав. – Слышали, что он кричал?
Я покачала головой. Но когда я поблагодарила офицеров и продолжила путь, слова водителя: «Сдохни, сука!» – все еще звучали в ушах.
16
Миновав охранников на входе, я поднялась в конференц-зал. Поджидая меня, Майк и Мерсер рассказывали о своих подвигах четырем федеральным агентам в строгих костюмах. Мне не потребовалось зеркало, чтобы подтвердить очевидное – все было ясно по реакции Майка, когда он меня увидел.
– Господи боже… что случилось? Несчастный случай на производстве? Если меня так отделают, то я пойду выбивать себе пенсию по недееспособности.
Мерсер подошел, чтобы осмотреть царапины и ссадину на руке и узнать, как я себя чувствую.
– Упала по дороге.
– Столько лет занимаешься балетом, а не научилась стоять на ногах. Тебе было пройти всего-то четыре квартала. А где это случилось?
– Потом расскажу. Давайте сначала сделаем то, зачем пришли.
– Нет уж, расскажи сейчас, блондиночка.
– Наткнулась на человека, которому не нравлюсь. Уоким Вейкфоря, сорокалетний бывший зэк. Сегодня днем я отобрала у него пятнадцатилетнюю подружку, а ему это не понравилось.
И я вкратце пересказала им всю эту историю.
– Еще один трехнутый Понс де Леон в поисках источника вечной молодости, – произнес Майк. – Давайте составим заявление в полицию о попытке тебя задавить.
– Нет, – сказала я твердо. – Не хочу давать делу ход. Я не пострадала, а его злость пройдет, как только он вернется домой и найдет очередную Лолиту. Он просто увидел меня на улице и решил выплеснуть злость. Увы, какому-то копу будет еще хуже, чем мне, когда вечером он выйдет из секретариата и найдет свою машину, пострадавшую куда сильнее моей гордости. Покажите, где здесь женский туалет, я приведу себя в порядок.