– Она сильно рисковала, – заметила я.
– Не совсем. Она выросла во Флориде, где у каждого второго есть пушка. Поэтому была уверена в своей догадке. Скорее всего, она была права. Парень заткнул пистолет за пояс и начал избивать ее кулаками.
– Он ее изнасиловал?
– С юридической точки зрения, да. Он вошел в нее, но не эякулировал. Поэтому у нас не будет образца ДНК.
По закону изнасилованием считается любое проникновение во влагалище потерпевшей. Большинство женщин об этом не знает, поэтому часто говорят, что нападавший «пытался» их изнасиловать, но у него не вышло. Введение пениса, независимо от того, был ли доведен до конца половой акт, с юридической точки зрения рассматривается как акт завершенный.
– Куда мы едем?
– Сейчас она в нашей штаб-квартире, составляет фоторобот. Лейтенант подумал, что ты захочешь ее допросить подробнейшим образом, поэтому мы едем сразу туда.
– Когда она ушла из больницы?
– Мне позвонили домой, и я сразу же поехал в больницу Рузвельта. Это было в три ночи. Ей оказали помощь и отпустили. Осмотрели с ног до головы. С ней все время сидел один из адвокатов.
Кризисная программа помощи жертвам насилия в этой больнице – лучшая в городе. Как и все подобные программы, она нуждалась в средствах, и участвовали в ней в основном добровольцы, но качество услуг было на высшем уровне.
– Потом я отвез ее домой, чтобы она помылась и немного отдохнула, затем заехал за ней в девять утра и отвез на площадь Полиции.
В полиции Нью-Йорка был отдел, в чьи задачи входило создание портрета подозреваемых по описанию, потом эти картинки тиражировали на плакатах «ИХ РАЗЫСКИВАЕТ ПОЛИЦИЯ», которые развешивали в районах повышенной опасности. Некоторые детективы предпочитали рисовать от руки, другие использовали компьютерные программы. Каждый нюанс, каждая особенность, будь то густая растительность на лице или форма бровей, – все находило отражение в рисунке. В большинстве случаев результаты воспроизводили внешность преступника, как на фотографии.
В данном случае мы имели дело с серийным насильником, и художники уже составили несколько портретов. И хотя все рисунки были похожи, каждый имел свои особенности: все зависело от того, при каких обстоятельствах жертва видела насильника. Эта потерпевшая сможет внести свой вклад в составление фоторобота, который разошлют вдобавок к уже расклеенным.
– Как думаешь, ей не очень трудно будет рассказать мне все еще раз? – спросила я Мерсера. Я всегда полагалась на его суждение в этом вопросе, зная, с каким состраданием он относится к потерпевшим.
– Я на нее не давил. Подумал, будет лучше, если мы с тобой проведем этот допрос вместе, сразу узнаем, что надо, а ей придется рассказывать на один раз меньше. Она настроена по-боевому, Алекс. Очень хочет засадить этого типа за решетку на всю оставшуюся жизнь, – Мерсер завел мотор, и мы выехали на скоростную автостраду Бруклин – Квинс в сторону моста на Манхэттен. – Я обещал, что найду его и что ты засадишь его на веки вечные. Поэтому она очень хочет с тобой поговорить.
За мою бытность прокурором очень многое в системе переменилось. Женщины, которые раньше неохотно заявляли о сексуальных преступлениях, все чаще стали обращаться к нам – общество начало избавляться от предрассудков, которые окружали жертв насилия. Люди наконец поняли, что в этих преступлениях виновен только сам насильник. И все равно присяжные чаще верят тем, на кого напали незнакомцы, а не приятели, и такие процессы легче выиграть в суде. Пол Батталья, бьющийся над этой проблемой много лет, бросал на такие дела огромное количество сил. Неважно, был ли насильник приятелем, родственником, мужем или коллегой жертвы, нам давался карт-бланш на ведение тщательного расследования и вызов в зал суда любого свидетеля, который мог повлиять на благоприятный для обвинения исход дела.
– Тебе, наверно, не удалось выспаться, – заметила я. Мерсер выглядел уставшим. Всю неделю он работал над делом Кэкстон, поэтому его освободили от других дел в Специальном корпусе. И хотя он мог надеяться, что новых дел пока не дадут, именно ему позвонили, когда вест-сайдский насильник совершил очередное нападение. Мерсер работал над этим делом с самого начала, и лейтенант очень рассчитывал на его опыт и умение общаться с потерпевшими, на способность запоминать детали – слова, действия, способ совершения полового акта, – то есть все, что укажет на другие случаи из этой же серии.
В ответ на мой вопрос Мерсер рассмеялся:
– Это первая ночь за неделю, когда у меня была теплая компания, и, заметь, не Чэпмен. Я не пробыл дома и часа, когда поступил вызов, – он на секунду отвернулся от дороги и посмотрел на меня. – Это дело плохо сказывается и на твоей личной жизни да?