Нервно стиснув кулаки, я до боли выпрямила спину и произнесла уверенно и спокойно, стараясь не выдавать ни страха, ни удушающего отчаяния:
– Лиам, Юджиния, вы дальше не идёте. Входить в театр я вам запрещаю. Вы – моя последняя надежда, если у нас ничего не выйдет… – я сделала многозначительную паузу и посмотрела Лиаму прямо в глаза. Он, вопреки ожиданиям, не стушевался, а наоборот вздёрнул подбородок. – Если что-то пойдёт не так, вы должны привести помощь. Вот здесь – шесть хайрейнов мелочью, – я наклонилась, вложила в его руку небольшой кошелёк «для милостыни», как называла такие изящные бесполезные вещицы Глэдис. – Найдёшь два кэба. На одном Юджиния поедет к маркизу Рокпорту, адрес она знает. На другом ты отправишься к отцу Александру, в кофейню. «Гусей» привлекать нельзя. Всё понятно?
Он молчал и смотрел куда угодно, только не на меня и не на дрожащую, безмолвную Юджинию. В блестящей мостовой отражалась ущербная луна, и такие же призрачные луны светились в его глазах.
У меня вырвался вздох. Я мельком посмотрела на Лайзо, помимо собственной воли ища одобрения и поддержки – и он улыбнулся, едва заметно, краешками губ, а затем качнул головой в сторону театра, одновременно выпрямляя на мгновение указательный и средний пальцы.
«Мы справимся и вдвоём. Обещаю».
Более не колеблясь, я обернулась к Лиаму – и взяла его за руку, заставляя посмотреть на меня.
– Сэр Лиам Сайер, – произнесла я негромко, но тем особенным тоном, который заставлял умолкнуть и прислушаться самого вздорного собеседника, самого эгоистичного хама, самую экзальтированную девицу. – Пообещайте мне, что в случае опасности вы исполните мою просьбу и поедете за помощью, а не броситесь к развалинам. Мне больше не на кого положиться. Пообещайте немедленно.
– Ну ладно, – ответил он неохотно и явно не от чистого сердца.
– Лиам…
– Да пусть перед святым Киром поклянётся, – посоветовал вскользь Лайзо. Лиам вспыхнул:
– Да что я вам, дитё, что ли? Ну, хорошо, святой Кир свидетель – клянусь! Побегу за помощью! Юджи в кэб посажу! – выдохнул он зло, и только сейчас я заметила, что глаза у него влажные. – Но вы… только попробуйте там… оплошать!
«Оплошать» вместо «сгореть», «искалечиться» или «задохнуться в дыму» – похоже, юный баронет постепенно учился светской деликатности.
– Вот и хорошо, – кивнула я и выпрямилась, отпуская его руку.
Уже когда мы пробирались по заваленному хламом участку перед самым входом в театр, я запнулась и едва не упала. Однако Лайзо успел подхватить меня и удержать.
– Вы правильно поступили, Виржиния, – негромко произнёс он и добавил лукаво: – Одну-то мне всяко легче оборонить, чем троих.
– Говорите так, словно бы я только обуза!
Он вдруг прикоснулся к моей щеке, на мгновение; взгляд его стал пугающим и тёмным.
– Нет. Нисколько.
Крыльцо с тех пор, как я побывала здесь, провалилось, кажется, ещё больше. Когда очередной клок юбки остался на остром сколе деревянной балки, торчащей прямо из дыры между разрушенными ступенями, меня охватило острое сожаление, что на сей раз не получилось надеть мужской костюм вроде того, что раздобыл Крысолов. Определённо, брюки – намного более удобная вещь, чем длинная юбка. Чтобы пробраться внутрь здания, Лайзо пришлось вытащить из мусорной кучи несколько не слишком крепких досок и бросить их поперёк самых широких и опасных провалов.
Внутри театра было куда больше дыма, чем снаружи – и света: похоже, горела сцена в зале, сразу за холлом.
Лайзо стянул с себя шейный платок и передал мне:
– Оберните вокруг носа и рта, а то ещё надышитесь. Я пойду вперёд и поищу – может, кто в этом дыму и схоронился… Виржиния, – позвал он вдруг с пугающей нежностью в голосе. – Вы ведь так и не сказали, кто, по-вашему, детишек увёл.
– Одна женщина. Чернокожая служанка. Она мне… – я запнулась, но всё же сумела выговорить – …снилась.
Платок Лайзо пах сухой травой и ещё чем-то, незнакомым и очень приятным. Ткань щекотала губы.
«А ведь минуту назад это было на него надето», – пронеслась в голове полуоформленная мысль, и меня обдало жаром.
Слишком похоже… на поцелуй.
– Снилась, значит, – эхом откликнулся Лайзо, не подозревая об охватившем меня смятении. Хотелось немедленно сдёрнуть платок, но я почему-то наоборот прихватила его губами – и тут же выпустила, испугавшись. – А куда Мадлен сбежала – вам тоже приснилось? Прямо сейчас, когда на ловце снов нити лопнули?