Поэтому на следующий день он опять позвонил в Гамбург. Дженни вдруг ему обрадовалась. И под большим секретом поведала ужасную историю о компаньоне и женихе, который, по мнению Дженни, шантажирует ее подругу. Марк тут же решил помочь.
Вне зависимости от того, любит ли его еще Лина или нет. Он ее любит. Этого достаточно.
Марка разбудил телефонный звонок, и портье сообщил, что мистера Блума в холле ждет госпожа Рудольфс. Итак, сейчас он получит ответ.
Чтобы избежать двусмысленности, он не стал приглашать Лину к себе в номер. Он встретился с ней внизу в баре, где в такую рань, кроме бармена, не было ни души. Только рыбки неторопливо плавали в аквариуме.
Лина заказала минералку, и Марк последовал ее примеру. Это его успокоило. Что бы ни собиралась сказать Лина, она сообщит ему взвешенное и обдуманное решение. На трезвую голову.
Она зачем-то протянула ему через стол маленький черный диктофон.
— Я хочу, чтобы ты это прослушал.
— Что здесь?
— Мой разговор с бывшим компаньоном. Он был одержим идеей жениться на мне… — Лина запнулась, приподняв бровь. Она же поклялась не произносить при Марке слово «жениться»!
Он не удержался от кривой ухмылки, тоже вспомнив их встречу в Лондоне.
— Дирк, можно сказать, приставил мне нож к горлу. Потребовал вернуть кредит. Якобы чтобы между нами не стояли деньги. И одновременно химичил со счетами моей фирмы.
— У тебя не осталось другого выхода, кроме как выйти за него замуж.
Лина посмотрела на Марка с благодарностью.
— Наверное, в его жизни я единственная женщина, которая была к нему равнодушной, невзирая на его капиталы. И Дирк не вынес этого. Я сказала, что верну деньги, как только у меня будет достаточно средств. Ты знаешь, что это означает?
Он скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула.
— Тем самым судьбу своей фирмы ты вручаешь мне.
— В Лондоне ты утверждал, что согласен на мне жениться, только если я откажусь от фирмы. Я готова на это пойти.
Он растерянно провел руками по лицу.
— Ты так сильно меня любишь?
Она почувствовала, что на глазах закипают слезы. Но Лина не желала плакать. Ей требовалась ясность.
— Я была убеждена, что фирма — главное в моей жизни. Но я ошибалась. Как бы то ни было, жить без тебя я не хочу.
Марк сорвался со стула, обогнул столик и вдруг упал перед ней на колени.
— Лина, любимая. Я так виноват, я так мучил тебя. Я идиот. Полный кретин.
Он протянул руки и поцеловал ее.
— Лина, я боюсь заводить семью. Мои родители расстались, когда я был совсем маленьким. И мое детство кончилось, когда отец нас бросил. Я слишком хорошо знаю, как страдала тогда мама.
— Мы не обязаны жениться, Марк, если ты этого не…
— Нет, мы поженимся! — энергично перебил он. — Лина Рудольфс, я прошу тебя, твою фирму и что еще там есть у тебя, выйти за меня замуж. Ты будешь любить меня вечно, я могу надеяться?
Лина заулыбалась. В его глазах опять запрыгали озорные искорени, которые очаровали ее с первой встречи. Она нагнулась к нему и поцеловала в губы. Щедро и страстно. И так долго, насколько у обоих хватило воздуха в легких.
— Но я выйду за тебя только при одном условии.
— ???
— Что до конца моей жизни ты будешь кормить меня черничными тортиками!
Марк вскочил и подхватил Лину на руки.
— Наконец-то дельное и доступное моему пониманию условие! И вполне осуществимое!
Бармен, который все это время потихоньку наблюдал за ранними гостями, вытащил из холодильника бутылку лучшего шампанского и наполнил два бокала. Потом налил и третий, для себя — «Дом Периньон» не грех выпить даже на работе, и даже с утра. Что-что, а уж людей-то он знал хорошо и был готов поклясться, что у этих голубков есть повод праздновать, так что они без проблем оплатят всю бутылку. А там, глядишь, и одной покажется мало…
Эпилог
В районе гамбургского порта открылся ресторан для одиноких людей. Назывался он «Будь моею». И это оказалось вовсе не старомодное заведеньице с девочками, желающими раскрутить холостяка, а эксклюзивный ресторан, претендующий на солидный имидж с изысканной атмосферой. Здесь одинокие люди обретали возможность найти спутника жизни, который разделял бы с ними хотя бы одну страсть — любовь к вкусной еде.
В последние дни пресса только и делала, что рекламировала новый ресторан. Так что в день открытия перед дверями «Будь моею» выстроилась очередь, конец которой терялся где-то в соседних переулках.
— Почему мы не двигаемся с места? — поинтересовалась симпатичная молодая особа у мужчины, который стоял впереди нее.